Я кивнул. Степан быстро набрал номер.
— Слышь, Петюха, — сказал он в трубку, —
пособи тут растеряхе…
Я молча слушал его речь, пересыпанную ненормативной
лексикой. Только не надо думать, что Степан Аркадьевич ругается. Нет, он просто
так разговаривает.
— Ступай в ГИБДД, в двенадцатый кабинет, —
проинструктировал меня мент.
В шесть часов мытарства были закончены, кошелек похудел на
триста долларов, но это такая ерунда. В здании ГИБДД змеились очереди из
озлобленных людей, и я только радовался, что, заплатив, лишился «удовольствия»
стать одним из них.
Не успел я выйти наружу, как зазвонил сотовый. Слава богу, у
меня уже новый аппарат с самой обычной мелодией.
— Ваня, — зачастила Николетта, — приезжай
немедленно, я простила тебя и хочу все рассказать.
Я отправился к маменьке, целый месяц она, постоянно
обижаясь, шипела:
— Не скажу что-то очень для тебя важное!
Купив конфеты, я прикатил в отчий дом. Николетта с самым
торжественным лицом сидела в гостиной. Увидав меня, она велела:
— Сядь и слушай.
Я опустился в кресло. Что на этот раз? Поругалась с Кокой?
Ей нужны деньги? Впрочем, они требуются маменьке всегда, это не новость. В
последний раз точь-в-точь с таким выражением лица она продемонстрировала белого
котенка, который был изгнан из дома через две недели из-за своей привычки
использовать в качестве туалета обувь.
— Вава! Смотри.
На столе лежал пакет.
— Это что? — удивился я.
— Разверни, — заговорщицки подмигнула маменька.
Я снял полиэтилен, на кружевную скатерть выпали… мой
паспорт, права, техталон, доверенность Норы.
На секунду я онемел, потом спросил:
— Господи, откуда?
— Очень милая девочка по имени Танечка нашла их и
принесла по месту твоей прописки. Представляешь, ни копейки не взяла, совсем
ничего! — щебетала маменька.
От досады я крякнул. Нет бы ей притащить все вчера, пока я
не купил себе новые бумаги.
— Интересно, где же документы валялись целый месяц,
отчего эта Танечка принесла их только сегодня?
— Кто сказал про сегодня? — улыбнулась Николетта.
— А когда ты получила их?
— Ну… в начале июня.
Я лишился дара речи, но потом все же спросил:
— И ты так долго молчала? Не предупредила меня?
— Я пыталась сто раз, — отчеканила
маменька, — но вечно нарывалась либо на нежелание меня слушать, либо на
хамство, либо на грубость. Вот и дала себе слово: ничего не скажу, коли ты
такой. Но материнское сердце не камень! Ну, чего сидишь, словно суслик на
солнце, забирай документы и не забудь сказать мне спасибо.
Я сгреб бумаги в кучу. Масса потерянного времени,
потрепанные нервы, немалая сумма денег, осевших в карманах бравых сотрудников
милиции, а все из-за того, что Николетта решила повредничать! Да уж, друзей мы
себе выбираем сами, но в отместку за это бог награждает нас родственниками.
