– Я поняла, что влюбилась.
Он напряженно уточнил:
– Просто влюбилась?
Она затрепетала, но честно призналась:
– Нет, не просто, – и с трудом добавила три очень нелегких, ко многому обязывающих слова: – Я тебя люблю.
Он порывисто встал, не выпуская ее из рук. Мягко попросил:
– Милая, пойдем в дом?
Она поняла, что это значит, но согласилась с радостью и спокойствием.
Зайдя в сени, он повернулся и плотно закрыл дверь на задвижку:
– Чтобы никто не помешал!
Осторожно положил драгоценную ношу на кровать и нежно помог снять сарафан. Потом стянул купальник.
Она оказалась перед ним обнаженной и лихорадочно повернулась за простыней, чтобы прикрыться. Он бережно задержал ее руки:
– Не надо, зачем? Ты такая красивая!
Максим присел рядом и бережно, как сокровище, обвел руками контуры ее тела. Она замерла. Он наклонился и лизнул ее напрягшийся сосок. Выражение лица у него было восторженное, как будто он смаковал вкуснейшее лакомство. Ее напряжение исчезало от его мягких ласк, как усталость после прохладного душа в жаркий летний день.
Он неуловимым движением скинул шорты и лег рядом. Обеспокоенно спросил:
– Не боишься?
Вместо ответа, она обняла его за шею и подставила лицо. Он не преминул воспользоваться полученным разрешением. Стараясь не причинить любимой боли неистовым напором, с трудом сдерживаясь, начал бережно целовать ее сначала в губы, потом в маленькую ямку в основании шеи. Все ее тело пришло в волнение. Его возрастающая жадная властность ясно показала, что он тоже понемногу теряет над собой контроль. Руки Макса начали все быстрее блуждать по ее обнаженному телу, глаза потемнели.
Руки ползли ниже, оглаживая и лаская все, до чего могли дотянуться, даже самые маленькие участочки ее тела, а рот в это время был плотно прижат к ее рту. Наслаждение все больше и больше захватывало ее. отключая сознание.
Когда его руки добрались до бедер, она широко раздвинула ноги и выгнулась под ним в молчаливом призыве.
Он осторожно лег на нее, перенеся тяжесть тела на локти. Она закинула руки ему на спину и обхватила бедра ногами. Максим охнул и, не в состоянии больше ждать, медленно проник в нее. Замер перед мягкой преградой, но, сцепив зубы, рванулся вперед, порвав ее.
Девушка застонала. Резкая боль остудила желание и заставила широко открыть глаза. Он сочувственно побледнел и приподнялся, стараясь облегчить ее боль. Сдавленно прошептал:
– Извини, милая, но я не могу остановиться!
Сделал несколько конвульсивных движений и взорвался. Тихо сполз с нее, прижал к своему разгоряченному телу.
– Очень больно?
– Да нет, все нормально! – соврала она, пряча глаза.
Он приподнялся на локте и внимательно посмотрел на нее. Девушка разгоряченно дышала, от неудовлетворенного желания судорогой свело низ живота.
Макс снова припал к ней, начиная страстно ласкать.
– Что ты делаешь? Зачем? – Девушка выгнулась и испугалась своей неконтролируемой реакции.
– Заканчиваю, что начал!
Она была не в силах больше возражать. Он прочертил дорожку языком по груди, животу, пока не спустился до самого холмика. Приподняв руками ее бедра, стал нежно дразнить горошину между ногами. Она попыталась освободиться. Но он держал ее крепко.
– Не надо! Мне стыдно!
Он прошептал:
– Не бойся! Все хорошо! Доверься мне! – и сильнее закрутил языком.
От этой нескромной ласки в глазах у нее зажглись золотые огоньки, разгораясь все ярче и ярче, пока не взорвались огненным смерчем, сметая по дороге все препятствия.
Когда она замерла, удивленно глядя в потолок, он лег рядом, хрипловато дыша и ласково поглаживая ее грудь. Ее дыхание медленно успокаивалось.
Он спросил, задыхаясь от нежности:
– Тебе хорошо?
– Да! – Она откашлялась, пытаясь совладать с волной смущения, накрывшей ее с головой, но храбро продолжила: – Спасибо, что так возился со мной. Мог бы и бросить.
Он ласково прошептал на ухо, отметая благодарность:
– Это должен делать каждый муж. Нельзя оставлять любимую женщину неудовлетворенной. Это вредно для обоих.
Девушка удивленно переспросила:
– Муж?
Максим испуганно встрепенулся:
– Конечно, мы же договорились! Или ты так не считаешь?
Она успокаивающе погладила его мускулистую грудь.
– Непривычно, но звучит хорошо.
Мужчина собственнически прижал ее к себе и самоуверенно заявил:
– Да. Ты теперь моя жена. Пусть у нас пока и гражданский брак.
Они молча полежали, потом повернулись друг к другу и спросили в унисон:
– Мыться будешь?
Засмеялись и вскочили с кровати. У девушки непривычно побаливали внутренние мышцы бедер, о которых она раньше и не подозревала, и она пошла бережно и медленно, ступая босиком по чистому прохладному полу.
Он уже ждал ее у бочки с водой.
– Ты здесь обливаешься?
Девушка подозрительно на него покосилась.
– Да. А откуда ты знаешь?
Он иронично хмыкнул.
– Пусть это будет мой маленький секрет!
Ксюша попыталась припомнить, не обливалась ли она во дворе прошлым летом в то время, когда он жил в соседнем доме, но ничего подобного вспомнить не смогла.
Он поцеловал ее в нос и пояснил:
– Просто у порога моего дома стоит точно такая же бочка с дождевой водой. Я, пока дом ремонтировал, обливался по нескольку раз в день. Приятная вода, теплая, и не водится в ней никто. Бабка говорила, что бочка из осины, поэтому вода в ней такая чистая.
Он осторожно облил Ксюшу водой, послушно отвернувшись, когда она этого потребовала.
Вернулись в дом чистые и умиротворенные. Легли, обнявшись, но спать не хотелось. Он смущенно поерзал и виновато покаялся:
– Ты знаешь, я ведь не предохранялся. Честно говоря, у меня с собой ничего нет. Я и не надеялся, что все так случится. Ты не очень сердишься?
Она зажмурилась и начала срочно вспоминать, чем ей может грозить сегодняшнее легкомыслие. Посчитала дни – вроде ничем. Так и сказала.
Он с облегчением вздохнул:
– Хорошо. А то не хотелось бы быть виноватым перед тобой в случайной беременности. Завтра я сгоняю в райцентровскую аптеку и куплю необходимые для интимной жизни вещи. Поедешь со мной?
Она испуганно отказалась:
– Ну уж нет. Не хочу быть предметом обсуждения всего поселка, пусть там меня и знают одна-две собаки. Нас ведь сразу соединят и сделают соответствующие выводы.
