– Ну, можно сказать, что другой, – улыбнулась Таня
и стала совершенно очаровательной, – Ковальск поделен на две части.
Верхняя на горе, где мы с вами сейчас находимся. Здесь расположены источники,
гостиницы, лазня, сувенирные лавки, и именно тут селятся те, кто приезжает
отдыхать и лечиться. Но есть еще и другая часть Ковальска, так называемый
нижний город. Он раскинулся у подножия горы, в нем живут те, кто работает в
верхней части: врачи, медсестры, официанты, горничные. Фактически Ковальск
существует только за счет туризма, или, если хотите, назовем это оздоровлением
страждущих.
– А как можно добраться вниз?
Танечка заморгала.
– Ну… пешком, тут не так уж далеко будет, километра
два.
– Только на своих двоих? Неужели здесь нет автобуса или
маршрутного такси?
– В верхнем городе, – зачастила Таня, –
движение личного автотранспорта запрещено, да и где тут кататься? Смех один!
Все, кто приезжает сюда на работу из нижней части, оставляют тачки на стоянке.
Автобус есть, но он ходит строго по расписанию.
Внезапно она спохватилась:
– Кстати, если хотите в нижний попасть, то можете
успеть на автобус, он от парка через десять минут пойдет.
– А где парк?! – в нетерпении воскликнул я.
– Как выйдете, налево, а потом вверх, до гостиницы
«Элишка», – охотно объяснила Таня.
Узнав дорогу, я побежал по круто поднимающейся дороге, и
снова гуляющие, разинув рты, наблюдали за мной. Я явно шокировал здешнюю
публику, только чем? Ей-богу, понять было невозможно. Может, в Ковальске не
принято носить коричневые брюки и бежевые пуловеры? Иного объяснения
нездоровому интересу, вызванному моей скромной персоной, я не находил.
Домчавшись до зеленого массива, я глянул на часы и понял,
что совершенно зря летел как угорелый. Даже черепаха доползла бы от Замковой
лазни до парка секунд за сорок.
На скамейке у остановки автобуса сидело несколько человек. В
основном это были женщины не слишком элегантного вида. Еще раз посмотрев на
часы, я отошел в сторону, набрал номер Норы и сказал:
– Вы не поверите, но, кажется, я его нашел.
– Шутишь! – воскликнула она.
– Нет, сейчас поеду по нужному адресу и проверю, так ли
это. Если увижу господина Стриженова, то тут же перезвоню вам. Насколько я
понял, по условиям пари этот тип имеет право убегать и прятаться лишь до того
момента, как его обнаружат.
– Да, – подтвердила Нора, – только ты должен
подойти к нему и твердо заявить: «Бугаев-шоу. Добрый день, господин Стриженов
Михаил Юрьевич, ваше убежище обнаружено». Если станешь ходить кругами и блеять
что-то невразумительное типа: «Простите, я пребываю в сомнениях, но вы очень
похожи на Стриженова», то шельмец может ответить отрицательно и удрать. Поэтому
ты вначале убедись в своей правоте, а уж потом подходи к парню.
Я молча слушал нудные поучения. У Норы есть одна
раздражающая меня черта. Вернее, их у хозяйки много, но наиболее противная –
это желание постоянно учить вас жить. Нора абсолютно уверена в том, что
является истиной в последней инстанции, и меня эта ее убежденность иногда злит,
но чаще веселит. Ей-богу, Элеонора очень напоминает мне младшего школьника,
который прочитал первый том Всемирной энциклопедии и теперь считает себя
образованным человеком.
– Осторожность, осторожность и еще раз
осторожность, – вещала Нора, – торопливость хороша лишь при ловле
блох. Не наруби дров.
Пообещав хозяйке превзойти по настороженности тушканчика,
попавшего по недоразумению ко львам, я отсоединился и вернулся к остановке.
Народу прибавилось, появились еще две тетки, очевидно, глуховатые, потому что
разговаривали они на повышенных тонах.
– И где ты устроилась, Анна Ивановна?
– На Карловой.
– Почем там берут?
– Да по триста ихних рубчиков в день.
– Дорого!
– Ну ты и сказала, Надежда Петровна! Да дешевле не
сыскать, хоть все обрыскай.
– Я за двести живу, – гордо сообщила Надежда
Петровна. – Очень удобно, прямо у остановки. Из окошка вижу, как автобус
подходит.
Анна Ивановна поджала губы, было видно, что она слегка
растерянна и обижена, но потом ее лицо просветлело.
– По двести рублей, говоришь? – переспросила она.
– Да, – подтвердила не почуявшая никакого подвоха
Надежда Петровна, – именно так. Я хорошо сэкономила, даже записалась в
лазне на лишнюю процедуру, углекислую ванну, теперь просто свечусь здоровьем.
Я посмотрел на часы – пора бы уж автобусу приехать. И потом,
где же я слышал эту смешную фразу «просто светится здоровьем»? Перед глазами
возникла собачья морда – как же, как же, это ведь из рекламы: «Ваша собака
просто светится здоровьем». Скорей всего, Надежда Петровна обожает телик. Лично
я, имейся у меня пес, ни за что бы не приобрел несчастному корм, от которого
тот начал бы светиться, потому что мигом заподозрил бы продукт с повышенной
радиоактивностью.
– Небось у тебя ванны нет, – пошла в атаку Анна
Ивановна.
– Как же не быть?
– Сколько же еще народу в квартире проживает? –
заехала с другой стороны Анна Ивановна.
– В каждой комнате по одному, всего пятеро.
– Ванна с туалетом общая?
– Ну да.
– А я одна! За триста! И никаких соседей, –
торжествующе воскликнула Анна Ивановна, – сама себе хозяйка! Вот такое
лечение на пользу пойдет!
Надежда Петровна открыла рот, да так и застыла: больше крыть
было нечем.
Я же опять поднес часы к глазам и возмутился:
– Где автобус?
Анна Ивановна скривилась:
– А тут все так: никто никуда не торопится, ничто
вовремя не начинается. Придет когда-нибудь.
Я забегал туда-сюда по тротуару, похоже, оказался самым
нервным из присутствующих. Остальные вполне мирно ожидали автобус и не выражали
неудовольствия. Когда он с получасовым опозданием прикатил со стороны парка, я
был готов сказать пару нелестных слов шоферу. И полное незнание чешского языка
не явилось бы преградой, потому что водитель небось русский или украинец. Но за
баранкой я неожиданно для себя увидел женщину лет сорока, и весь мой гнев мигом
улетучился. Я просто не способен выяснять отношения с дамой, даже если она
столь отвратительно опаздывает!
