– Но где найти компьютерщика!
– Значит, вы согласны, – прищурился Сергей. –
У меня есть такой человек, лишь отмашки ждет.
– А вдруг налоговая инспекция ко мне привяжется? –
испугалась Ирина Леонидовна. – Начнут спрашивать, откуда деньги у бедной
вдовы?
– Не волнуйтесь, – улыбнулся Кольский, – дело
абсолютно верное, комар носа не подточит. Вы совсем недавно получили
наследство. В Австралии умерла ваша дальняя родственница, отписавшая Ирине
Леонидовне Вондрачковой свою ферму по разведению овец.
– Но как… почему… у меня никого нет в Австралии… Вдруг
уточнять начнут.
– Никто не будет ничем интересоваться, – успокоил
ее Сергей, – единственное, что следует помнить: у вас была племянница
Катерина Лебедева, которая вышла замуж за австралийца. И еще – сын Иржи жив и
здоров, работает в Ковальске, владеет крохотным кафе под названием «Маркони»,
но это так, для подстраховки, лишних вопросов задавать не станут. Я все устрою,
вам останется лишь получать деньги да радоваться, глядя, как Боречка с каждым
днем делается все здоровее.
– Если вы так ловко можете устранить любую проблему, то
зачем я вам понадобилась? – пробормотала Ирина Леонидовна. – Купили
бы себе чешский паспорт на любое имя и жили бы себе припеваючи.
Сергей покачал головой:
– Нет, человек, появившийся ниоткуда, вызывает ненужные
подозрения. Все разведки мира, внедряющие в страны нелегалов, стараются найти
существующую личность, имеющую родственников, которые подтвердят: «Да, это мой
сын, внук, брат, муж». Вы в этом смысле идеальный вариант.
Ирина Леонидовна задумалась.
– Понимаю, – кивнул Сергей, – трудно решиться
сразу, но я бы на вашем месте согласился, ради Боречки. Подумайте, что случится
с сыном, если вас, не дай бог, разобьет инсульт? Юноша попадет в муниципальную
лечебницу. Конечно, Чехия не Россия, но социальные интернаты тут такие же ужасные.
Если примете мое предложение, то судьба Бори изменится. Я не хочу врать вам и
обещать, что стану, как вы, ухаживать за инвалидом. Нет, никогда. Но я заплачу
хорошую сумму, Боря попадет в частную клинику, где за ним будет надлежащий
уход.
Кольский еще долго «ломал» Ирину Леонидовну, и наконец та
дала согласие на аферу. Исключительно ради Боречки и его счастья.
Конечно, Ирине Леонидовне, прожившей до этого честную,
скромную жизнь, было страшно делать нечто противозаконное, но ведь Боря
нуждается в лечении.
Самое удивительное, что все прошло без сучка, без задоринки.
Единственный прокол, который Сергей допустил, – покупка дома в
неподходящем месте. Но Кольского нельзя в этом винить. На Египетской тогда было
пустынно. Военные уже съехали, здания пустовали, городская мэрия ломала голову,
как поступить с кварталом. Вот Кольский и решил приобрести дешевый особняк –
соседей поблизости не было, а до клиники, куда предстояло возить Борю, всего
десять минут езды. К тому же городская администрация собиралась снести ненужный
теперь военный городок и устроить на его месте парк. Чехи не хотели покупать
квартиры в домах на Египетской улице. Далеко от центра, никакой инфраструктуры:
ни школы, ни детсада, ни магазинов, да и качество жилья оставляло желать
лучшего, его строили в незапамятные времена советские солдаты по проектам
московских архитекторов. А маленькие комнаты с низкими потолками и крошечными
санузлами были неприемлемы для жителей Гжева, приученных к европейским
стандартам.
Вот почему Ирина Леонидовна очутилась на Египетской. Ей,
правда, досталось здание, сильно отличавшееся по комфорту от остальных, в нем
раньше проживало военное начальство.
Кольский сделал ремонт, купил мебель и перевез «маму» с
«братом» из Праги. Ирина Леонидовна повеселела, похоже, ей вновь улыбнулась
удача. «Сынок» ее не беспокоил, просто привозил ей конверты с деньгами и
уезжал. Он никогда не задерживался в доме Вондрачковой более десяти минут, что
ее очень радовало. Боречка усиленно лечился, и мать видела, что инвалид
меняется в лучшую сторону. Отпала необходимость думать о работе, Ирина могла
себе позволить спокойно полежать в ванне, читать книги или заняться любимым
вышиванием. Боря, в присутствии которого мать не расслаблялась ни на минуту, с
утра и до обеда находился под присмотром врачей. Впервые за долгие годы у Ирины
появился досуг.
Радостного настроения не испортило даже известие о том, что
теперь на Египетской улице поселятся строители, выходцы из бывших советских
республик. Ирине Леонидовне даже показалось приятным после стольких лет
проживания в Чехии опять очутиться среди своих соотечественников.
Но в Гжев приехали грубые, жестокие люди, шарахающиеся от
Боречки. Услыхав, как женщины на лавочке называют ее сына «злобным уродцем»,
Ирина Леонидовна возмутилась, но сплетниц не поставила на место. Просто
замкнулась в своей скорлупе, так и не начав общаться со вновь прибывшими.
В остальном же все шло хорошо до недавнего времени.
Ирина Леонидовна привыкла вставать рано, около шести. Боре
надо быть в восемь на занятиях, а до этого его требуется умыть, покормить,
одеть и отвезти в лечебницу.
Вот и в тот день Ирина Леонидовна вскочила по сигналу
будильника, пошла было в спальню к сыну, но тут раздался звонок в дверь.
– Кто там? – спросила Вондрачкова, внимательно
смотря на видеофон.
На экране появилось изображение широкоплечего мужчины, лицо
которого скрывали надвинутая на нос бейсболка и широкая борода.
– Откройте, меня Иржи прислал.
– Кто это? – решила еще раз уточнить Ирина
Леонидовна.
– Ваш сын дал мне адрес, – продолжал мужик.
– Что случилось? – испугалась Ирина Леонидовна и
загремела ключами.
Она ни на минуту не усомнилась в правдивости говорившего.
Ваш сын, Иржи… Эти слова убедили ее в том, что гость на самом деле от
Кольского. К тому же уже был случай, когда Сергей заболел и деньги от него
привезла Лена, жена Кольского.
Мужик вошел в прихожую.
– Вы раздевайтесь, – предложила Ирина, –
хотите кофе?
– Нет, – отказался незнакомец, – поговорить
надо.
Ирина Леонидовна проводила парня в гостиную, тот, по-прежнему
не снимая бейсболки, вдруг ляпнул:
– Я знаю все.
Сердце Вондрачковой бешено заколотилось, горло сжала ледяная
рука, но Ирина постаралась сохранить самообладание.
– Вы о чем толкуете? – дрожащим голосом
осведомилась она.
– Я все знаю, – повторил тот.
– Ну, допустим, и при чем тут я? – не сдалась
Ирина.
