Глаза Ракели потемнели, она напряженно смотрела на Паулу, не произнося ни слова.
– Если ты это сделаешь, – сказала она наконец, – ты мне больше не друг. Так и знай. – После этих слов она еще некоторое время смотрела на Паулу. А затем небрежно, как ни в чем не бывало, добавила: – Пойдем? – и направилась к гардеробу.
* * *
Паула быстрым шагом пересекла площадь Нормальмсторг. Она шла за покупками. Собиралась поискать одежду. Да, в универмаге «НК». Ну и что? В «НК» много одежды. Там хорошая одежда. Она и в другие магазины заходила – по крайней мере, в один.
Пришлось остановиться на красный свет, по Норландсгатан спешили автомобили, но как только серебристый «опель» на секунду притормозил, Паула бросилась через дорогу. Водитель недовольно посмотрел ей вслед, но Паула уже была на другой стороне улицы. Когда светофор переключился на зеленый, она уже миновала магазин «Поларн-о-Пюрет».
Паула бросила взгляд на платья от «Эскада», сверкающие в витрине у самого входа в универмаг. Кто может позволить себе платье за тридцать семь тысяч крон? Не считая королевских особ?
Она помедлила, остановившись на площадке у входа. Без четверти три. Медленно поднялась по лестнице. Можно посмотреть и косметику. И одежду. И книги. Паула решила отправиться прямо в отдел одежды этажом выше, минуя косметику. Старалась не смотреть на рекламные афиши. Весь этаж Паула обошла за семнадцать минут, заставив себя примерить майку от Филиппы Ко, которая ей не подошла, и невероятно красивые сандалии за 1289 крон. Может быть, что-нибудь похожее найдется в сети «Твоя обувь»?
Оставались только книги. Паула снова ступила на эскалатор, пытаясь не смотреть на афиши.
В книжном отделе было много людей. В конце зала Паула увидела край стола, вокруг которого столпились люди, некоторые выстроились в очередь длиной в несколько метров. Кто-то, очевидно, раздает автографы. Паула сглотнула. «Кто-то, очевидно, раздает автографы». Как будто она не знает. Как будто не видела объявлений в газетах. Как будто весь универмаг не увешан его портретами. Как будто она не в курсе, что сегодня прославленный роман «The Way Things Are» в продаже всего лишь за 249 крон (обычная цена – 329 крон). И шведский перевод с веселеньким названьицем «Такова жизнь» – по той же цене. «Выразительное, полное теплого юмора повествование о сложной жизни женщины» – краткое описание вполне подошло бы и к книге Джеки Коллинз. Наверное, эта аннотация привлекала больше покупателей, чем рецензия в центральной газете: «Окно, выбитое спастическими конвульсиями» – Паула перечитала рецензию, так и не поняв, что имелось в виду. И чем им не нравится пятибалльная шкала? В конце концов Паула решила, что отзыв все-таки положительный: об этом говорила последняя фраза: – «литературное открытие».
Когда люди на мгновение расступились, Паула, стоявшая чуть поодаль, под прикрытием полки с яркими книгами кулинарных рецептов, успела увидеть сидящего за столом мужчину. Он улыбнулся женщине, которая протягивала ему свой экземпляр книги, задал вопрос – Паула не расслышала, – открыл книгу и оставил надпись на форзаце. Все так же улыбаясь, он вернул книгу – больше Паула ничего не успела разглядеть: просвет загородил пожилой мужчина в плаще.
Паула внезапно ощутила боль в руке: она так крепко сжимала ключи в кармане, что металл врезался в ладонь. Выпустив ключи, Паула оставила руку в кармане. Через некоторое время очередь стала уменьшаться, а толпа – рассеиваться. Все чаще виднелись каштановые кудри Джейсона и рука, протягивающая книги. Некоторые покупали по нескольку экземпляров. Издательство выпустило новым тиражом его предыдущий роман «For Every Broken Rib», в переводе – «Пересчитать ребра». Название, по мнению Паулы, больше подходило для самоучителя по домашней хирургии.
Джейсон все время улыбался и выглядел невозмутимым. Обаятельно, по-американски раскованно перебрасывался репликами с покупателями. Паула не могла сдвинуться с места. Замерев у полки, на которой красовались «Японская кухня» и «Вегетарианские блюда по-новому», она, почти не мигая, смотрела на мужчину за столом. Он казался чужим. Известным писателем. Красивый известный писатель. Ей хотелось дотронуться до него. Хотелось подойти и сказать: «Джейсон…» – чтобы он поднял голову, посмотрел на нее серьезно, без этой улыбки, обращенной ко всем остальным. Чтобы он встал, взял ее за руку, стал что-то говорить… Он ждет ее, и она это знала.
До конца автограф-сессии оставалось пять минут, и у стола снова образовалась очередь. Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, Паула медленно попятилась прочь, затем повернулась и направилась к выходу из книжного отдела. Она не пряталась, не кралась, не бежала. Просто шла. Она дала Судьбе еще один шанс вмешаться, заставить Джейсона поднять голову и заметить ее. Но Судьба, очевидно, была занята организацией дорожных аварий и новых зачатий, поэтому Паула беспрепятственно вышла из книжного отдела. Спускаясь на эскалаторе, она посмотрела на молодого человека на рекламных афишах, отметила, что ей знаком его пиджак, что у него новая стрижка и что у нее защемило сердце.
* * *
Паула уселась на свободное место в метро. Она ждала облегчения – награды за правильный поступок, но ничего не чувствовала. Никаких ощущений. Даже сердце больше не щемило.
Без особого интереса она взяла потрепанную газету «Метро», лежавшую на соседнем сиденье. Фотография в правом верхнем углу привлекла ее внимание: красивая улыбающаяся женщина. Ханна Бергдаль, известная актриса, очевидно, получила новую роль в кино. Паула отыскала страницу «Развлечения» и прочитала: «Ханна Бергдаль, известная среди прочего по успешному фильму „Лилии и лев“, а также участвовавшая в столь высоко оцененном критиками спектакле Драматического театра „Сон в летнюю ночь“, получила главную роль в новом фильме Ральфа Брюгге „Билет“».
Паула замерла, но заставила себя читать дальше: «Бергдаль будет играть дочь Генриэтты Польсон в драме, которая, по словам режиссера, повествует о возвращении домой и о чувстве вины. Предыдущий фильм Ральфа Брюгге, „Приемная“, посмотрели…» Паула свернула газету. Что ж, недорого стоило ее обаяние! Она вдруг почувствовала, что по щеке катится слеза. Не успела Паула смахнуть ее, как за первой слезой последовала вторая, и еще, и еще, и вот она уже молча плакала в пустынном вагоне метро, глядя на собственное отражение в оконном стекле.
Юхан пришел домой в отличном настроении.
– Иди сюда, смотри, что у меня есть! – крикнул он из прихожей.
Паула медленно поднялась с дивана, на котором сидела, глядя в экран выключенного телевизора, и подошла к Юхану.
– Я принес кучу брошюр! – радостно сообщил он.
– Брошюр?
– Туристических. На это лето!
– На это лето, – повторила Паула, не вникая в смысл слов.
– Описание гостиниц Франции, Италии и Испании. И карты!
– Карты.
– Да. Как ты вообще? – Юхан положил пакет с брошюрами на разделочный стол возле кухонной мойки. – У тебя какой-то отсутствующий вид.
