– Разве нам есть о чем говорить?
– Конечно… например, о том, почему все так вышло…
– И что от этого изменится?
– Ничего.
– Что ж, в воскресенье после четырех меня не будет.
Паула положила трубку и принялась мысленно прокручивать разговор, обдумывая реплики, внушая себе, что она победила, порываясь перезвонить, останавливаясь. В результате она позвонила Анне, которая утешила ее и посоветовала несмотря ни на что поговорить с Юханом по-взрослому. Пожать друг другу руки и пожелать счастья на всю оставшуюся жизнь. Но Паула не питала иллюзий по этому поводу, прекрасно понимая, что такой разговор не закончится ничем хорошим.
Ракель также делала все возможное, чтобы отвлечь Паулу от мыслей о Юхане: предлагала пойти в кино, прогуляться. Когда она в конце концов предложила Пауле сходить вместе на аэробику, та не смогла удержаться от смеха. Не в таком уж она отчаянном положении! Но, чтобы не казаться слишком строптивой, она пару раз согласилась посмотреть взятые напрокат фильмы. Ракель великодушно позволила Пауле выбрать их самой, но, несмотря на это, нервно ерзала на диване всякий раз, когда речь заходила о несчастной и даже счастливой любви. Как будто ощущала свою ответственность за настроение Паулы.
Обе подруги почувствовали облегчение, когда Ракель уехала на конференцию в Мальмё. Вернуться она должна была не раньше воскресенья: раз уж она будет на юге Швеции, то навестит подругу в Лунде. Крохотная однокомнатная квартирка и в самом деле не располагала к совместной жизни – это стало особенно ясно за прошедшую неделю, и Паула с нарастающей тревогой думала, где ей жить дальше. Не хотелось злоупотреблять любезностью Ракели, но ни один из вариантов, которые она прорабатывала, пока не дал результатов.
Папа, подумала Паула. Можно пожить у папы. Там есть комната для гостей. Может, не так уж и плохо общаться с семьей, с Анитой… В следующую секунду Паула забраковала и этот вариант. Нужно найти другое решение.
* * *
– Когда? Сегодня вечером? – Паула собирала вещи, рассчитывая покинуть студию до начала дневных репетиций. В помещении были только она и Ральф. Он иронически развел руками:
– Возможно, чуть позже подойдет Сванте… Я просто хотел обсудить кое-что перед началом следующей недели. В спокойной обстановке. Но если ты занята…
– Нет, нет, я не занята, дело не в этом…
– Тогда, может быть, сразу и пойдем? Я проголодался.
На этот раз настала очередь Паулы развести руками:
– Конечно.
Ресторан не был заполнен даже наполовину, но таблички с надписью «заказан» украшали большинство свободных столиков, из-за чего официант снова и снова отчаянно оглядывал помещение. Все-таки перед ним был Ральф Брюгге. В ином случае он, несомненно, довольствовался бы вежливой констатацией факта: «К сожалению, мест нет». Внезапно рядом возник еще один мужчина – возможно, управляющий, – в строгом сером костюме и полосатом галстуке в тон темно-красной рубашке. Мужчина уважительно кивнул Ральфу и Пауле и с натянутой улыбкой обратился к официанту:
– У нас возникли трудности?
Официант пробормотал, что все столики заказаны, но мужчина в костюме тут же перебил его:
– Кажется, у нас только что освободился столик. Пожалуйста.
Он указал на заказанный стол у окна. Паула готова была направиться туда, но Ральф не двигался с места. Паула остановилась.
– Мы хотели бы сидеть вот там. – Он указал на столик в дальнем углу зала.
Мужчина в костюме немедленно отреагировал:
– Одну минуточку!
Он пристально посмотрел на официанта, который поспешил к столу, чтобы выдвинуть стул – очевидно, для Паулы. Ральф последовал за ней и занял место напротив.
Управляющий не оставлял их:
– Напиток за счет заведения?
– Сухой мартини. Для тебя, Паула?
– То же самое.
Официант и управляющий удалились. Происшествие привлекло внимание прочих посетителей ресторана, и Паула заметила, как некоторые пытаются незаметно обернуться, чтобы разглядеть известного режиссера. И наверное, его спутницу. Перед тем как покинуть студию, Паула успела подкрасить губы и расчесать волосы, но с одеждой ничего не поделаешь – переодеться ей было не во что. Ральфа же, казалось, ничуть не беспокоил его неряшливый вид. Паула не могла понять, какой смысл кроется в застиранной футболке с изображением Че Гевары: ирония или верность идеалам юности. Армейские же штаны и ботинки были на нем неизменно на протяжении всей прошедшей недели.
Паулу поражало противоречие между беспечной наружностью Ральфа и выбором ресторана. Заведение, конечно, квартального масштаба, но открылось относительно недавно, атмосфера здесь царила строгая, и отзывы ресторанных критиков, которые читала Паула, были исключительно хвалебными. Ральф мог бы сообразить, что в таком ресторане в пятницу вечером свободных мест не будет, но даже не подумал уходить, когда официант сообщил, что все столы заказаны. Какая уверенность в себе, подумала Паула с невольным восхищением.
– Ну, выпьем, – произнес Ральф, поднимая бокал после того, как съел обе оливки.
– Выпьем, – отозвалась Паула и отпила глоток вкусного прозрачного напитка. – Когда придет Сванте? – спросила она, прерывая молчание.
– Позже, – ответил Ральф. – А что, тебе его не хватает? – спросил он с притворной досадой.
– Он симпатичный, – осторожно ответила Паула.
– Но я-то симпатичнее, правда? – рассмеялся Ральф. – Что будем есть? – добавил он, открывая меню.
Они ограничились одним горячим блюдом и, по настоянию Ральфа взяли бутылку вина на двоих, хотя Паула и уверяла, что ей хватит бокала. После еды Ральф попросил эспрессо, Паула – капучино. Как обычно в обществе Ральфа, атмосфера сразу стала непринужденной: общаться с ним всегда было легко. О работе, однако, они говорили мало, поэтому за кофе Паула не удержалась.
– Ты хотел поговорить о чем-то важном? – осторожно спросила она. – В смысле перед началом следующей недели.
Ральф откинулся на спинку стула и молча посмотрел на Паулу.
– Да, – произнес он спустя пару секунд. Паула ждала продолжения. – Что-то случилось?
– Случилось? – глупо повторила она.
– Да. Что произошло за последнее время? Иногда ты такая… – он подыскивал слово, – … рассеянная. Печальная.
Паула замерла. Ей казалось, она отлично маскируется. Что же она сделала не так?
– Как это – рассеянная? – Пауле не хотелось отвечать на вопрос. То, что произошло между ней и Юханом, – ее личное дело и не имеет отношения к Ральфу. Но он смотрел так пристально, что она дрогнула. – Ну да… Это не относится к работе, – попыталась она уйти от вопроса, но Ральф не сдавался.
– А к чему относится? – Он ждал ответа.
