– Нам действительно пора, – сказал он. – Дети одеты, и мы ждем только тебя.
Анника со вздохом закрыла крышку. Ну что ж, придется обойтись без сережек. Хватит и нового браслета – того самого, что она получила в подарок на Рождество. Том помог ей его застегнуть.
– Прекрасно выглядишь, – сказал он.
– Спасибо.
Мило с его стороны, но Анника ему не поверила. Да и какая, в сущности, разница, они же всего лишь едут к Милле и Фредрику И это всего лишь Новый год.
– Антон, Филипп! Спуститесь и поздоровайтесь! – оглушительно прокричала Милла.
Анника и Том уже сняли с себя куртки и раздели детей и теперь прошли на кухню. Чтобы успеть вовремя, им пришлось взять такси, и, как оказалось, совершенно напрасно, потому что обед еще не был готов, а Милла, открыв дверь, предстала перед ними в тренировочном костюме и с мокрыми волосами, обернутыми полотенцем. Фредрик залез в подвал, чтобы попытаться наладить термостат, который, похоже, сломался, – в доме, по словам Миллы, стоит тропическая жара.
– Последите, пожалуйста, за духовкой, а я пока быстренько переоденусь.
И, извинившись, Милла скрылась за дверью.
– Налейте себе что-нибудь выпить! – крикнула она с лестницы. – В буфете есть джин и водка, а в холодильнике тоник.
В этот момент как раз вернулся Фредрик, который, в отличие от Миллы, уже был при параде, в явно свежевыглаженной рубашке.
– Всем привет! Рад, что вы выбрались.
Он обнял Аннику, пожал руку Тому и погладил Микаэля по голове.
– И вы тоже молодцы, что пришли. Как вы выросли! Красивые колготы. – Фредрик кивнул Андреа, и она, покраснев, спряталась за Аннику.
– Милла налила вам выпить?
– Нет, но мы получили от нее исчерпывающие инструкции, где что стоит.
– Весь день какие-то стрессы, если можно так выразиться, – сказал Фредрик, доставая бутылки с верхней полки. – У Антона сегодня днем был хоккей. Представляете? Вот кто додумался поставить матч на тридцать первое число?.. Водку или джин?
На лестнице раздался топот, и на кухню вбежали мальчики. Старший, Антон, поднял над головой "Геймбой", который у него пытался отнять Филипп.
– Я же сказал: потом! – крикнул он младшему брату.
Филипп был на год старше Андреа, но казался младше. Она выглядела спокойной, рассудительной и общительной, а он вел себя настырно, упрямо и шумно. Мальчик и девочка, подумала Анника. Надо же, а какая разница.
Микаэлю понравились оба брата, их комната оказалась для него страной чудес с всевозможными машинками, мечами и игрушками с мигающими лампочками. Андреа же немного стеснялась, по крайней мере поначалу.
– Мальчики, покажите Микаэлю и Андреа свои комнаты, – скомандовал Фредрик.
– Ладно, – сказал Антон и повел Филиппа с Микаэлем на второй этаж.
Андреа неохотно поплелась следом.
Милла вернулась, переодевшись в платье и уложив еще влажные волосы. Остальные уже налили себе по бокалу и ждали ее в гостиной. На полу были разбросаны игрушки, а диванные подушки явно использовались мальчиками для сооружения импровизированной горки.
– Извини, навести порядок не успели, – сказала Милла, укладывая подушки на место. – Школьные каникулы – это сущий кошмар. Предполагается, что у человека масса свободного времени, но на самом деле суеты куда больше, чем обычно.
Она улыбнулась и села рядом с Анникой на диван. Та вяло улыбнулась в ответ:
– Да, мы в курсе.
– Стоит чуть-чуть отойти от заведенного распорядка, как все рушится, – вздохнула Милла.
– Прекрасно понимаю, – поспешила согласиться Анника.
Ей всегда нравилось в Милле это качество – та никогда не лицемерила. Другим родителям не скажешь: "Черт, как же я устала от собственных детей". Или, по крайней мере, придется тут же добавить: "Но я так их люблю. Не представляю, что бы я делала, если бы их не было". Загладить впечатление. А с Миллой этого не нужно, она все правильно понимает.
Через час после прихода гостей ужин был готов, и все сели за стол.
Празднование прошло очень мило, хотя дети и шумели иногда довольно сильно. Однако Анника никак не могла полностью расслабиться. Ее не отпускало накопившееся за последние дни раздражение. Она спорила со всем, что говорил Том, и не могла не подпускать ему шпильки. Он по большей части не реагировал и лишь иногда бросал на нее обиженный взгляд, Анника тут же раскаивалась, но потом не могла удержаться и снова начинала язвить. Это было сильнее ее. Она смеялась над тем, что он набрал вес, никогда не покупает одежду, не делает карьеру, отлынивает от работы по дому (что к тому же было откровенной неправдой). Некоторые остроты были сравнительно невинными, другие – по-настоящему злыми.
После ужина дети уселись смотреть телевизор, и Милла отозвала Аннику в сторонку.
– Как у вас дела?
– Не знаю, – вздохнула Анника, понимая, что соврать Милле ей не удастся, слишком давно они знают друг друга. – Просто Том меня очень сильно раздражает.
– Я заметила.
– Это так бросается в глаза?
– Ну, по правде сказать, на его месте я бы съездила тебе по физиономии еще на стадии закусок. И что же у вас произошло?
– Ничего. – Анника помолчала. – Может быть, дело как раз в этом: у нас ничего не происходит. Жизнь стала рутиной. Работа, дети, телевизор. Понимаешь? – Она безнадежно пожала плечами и продолжила: – Иногда я смотрю на Тома и не чувствую… ничего.
Милла ответила не сразу:
– Ты из-за этого так себя ведешь? Хочешь, чтобы что-нибудь произошло?
– Я не знаю, чего я хочу. Но такое ощущение, что моя жизнь сжалась до…
– …до полного ее отсутствия, – закончила за нее Милла.
Анника кивнула.
– Ас Томом ты об этом говорила?
– Нет. Я даже для себя не могу сформулировать, в чем дело. Как же я смогу объяснить это ему? "Знаешь, Том, когда я смотрю на тебя, я ничего не чувствую"? Как-то неправильно такое говорить, нет? К тому же вся проблема во мне.
– Но его это тоже касается. Это очевидно.
– Ну да. Знаешь, Бигге сказала мне осенью, что она считает нас с Томом идеальной парой. И это, конечно, так и есть. Но я как будто постепенно забываю, почему это так. Почему мы идеальная пара.
– Мне кажется, вам надо какое-то время побыть вместе.
– Да мы уже целую неделю все время вместе.
– Всей семьей, да. А я имею в виду – вдвоем. Может, вам съездить куда-нибудь на выходные?
– Шутишь? Нам и на один вечер-то еле-еле удается найти, на кого оставить детей, а тут целые выходные.
– Они могут пожить у нас.
