Несмотря на солнце, земля еще не успела высохнуть, и Анника достала резиновые сапоги и непромокаемые штаны для Микаэля. Андреа тоже, хоть и с неохотой, надела резиновые сапожки, но наотрез отказалась надевать такие штаны поверх розовых джинсов. В семь лет она уже прекрасно разбиралась, что модно, а что нет.
Анника вышла с детьми на улицу. Сначала надо отвести Андреа в школу, а потом Микаэля в сад. Воспитательница Катрин больше ни о каких проблемах не упоминала, а спросить Анника не решалась. Она надеялась, что ей и так сообщат, если что-то не так. Микаэль стал вроде бы поспокойнее, и Анника тщательно контролировала себя, чтобы не сорваться, когда дети рядом. Не хотелось их тревожить. Но удается ли это ей – еще вопрос.
Она помахала Микаэлю рукой и поспешила к метро. Сейчас она должна бы уже быть на работе, но, к счастью, у них в фирме не регистрируется время прихода и ухода сотрудников. Сама перед собой она оправдывала свои опоздания и ранние уходы невысокой зарплатой. Не то чтобы Анника получала совсем мало, но, если бы ее назначили начальником, как она того заслуживала, сумма была бы заметно больше. Турд, может, и не скупился, когда речь шла о цветах и тортах на дни рождения, но что до зарплаты, тут он демонстрировал совсем другие качества. А Анника была не из тех, кто умеет торговаться. И Бигге, и Милла ее всячески подзадоривали, говорили, надо быть тверже и запрашивать зарплату больше той, которую хочешь получить, чтобы оставалось пространство для переговоров. Но Анника поступала как раз наоборот: просила меньше, рассчитывая или, скорее, надеясь, что Турд увеличит сумму. Чего он не делал никогда. Рикард как-то раз спросил, почему ее должность называется "координатор", а не "начальник", и Анника ответить не смогла. Точнее, не захотела, поскольку правдивым ответом было бы: потому что ставка у координатора ниже, чем у начальника. Она старалась об этом не думать, чтобы лишний раз не злиться.
Да и вообще, давно следовало бы сменить работу и сделать карьеру. Но как, черт побери, это осуществить? Кто наймет мать с двумя детьми? Которых надо провожать утром и забирать вечером и которые время от времени болеют. Надо радоваться хотя бы нынешнему месту. И пусть она не может похвастаться ни карьерой, ни должностью, зато никто не возражает, что она приходит и уходит тогда, когда ей удобно. Ах да! Еще раз в десять лет ей достается шампанское и торт.
После работы Анника собиралась встретиться с Бигге. Она с трудом решилась спросить Тома, не возражает ли он. Она боялась, он заподозрит, что это неправда, что на самом деле она хочет увидеться с кем-то другим. Что неправда. По крайней мере на сей раз.
Бигге ждала ее в небольшом вегетарианском ресторанчике. Войдя, Анника оценила аппетитный аромат. Сначала она хотела предложить встречу в суши-баре, но в последний момент спохватилась: сейчас, пожалуй, неподходящее время для суши. Она обратила внимание, что на столе перед Бигге стоит минеральная вода.
Анника подошла к столику, и они с Бигге обнялись. Под темным пиджаком Бигге живот был совершенно незаметен.
– Как дела? – спросила Анника, с любопытством оглядев подругу. Та выглядела радостной и бодрой.
– Спасибо, хорошо. Я такая голодная!
Изучив меню, Анника заказала суп из сельдерея с шафраном и грибами шиитаке. Бигге решила взять овощной вок.
– Ну, рассказывай!
Бигге улыбнулась.
– Я поговорила с Челлем. Как ты советовала.
Она сделала паузу.
– И? – с нетерпением спросила Анника.
– И он был в шоке.
– Неудивительно.
– Да, пожалуй.
– И что же он сказал?
– Что ему необходимо все обдумать. Что я не должна впадать в панику. Что все будет хорошо. Что ему просто нужно немного времени.
– И он его получил?
– Час спустя он позвонил.
– Час? – скептически переспросила Анника.
Бигге рассмеялась.
– Он сказал, что все решил еще до того, как узнал о ребенке.
– И что же он решил?
– Рассказать обо всем жене. Он сказал, что больше не может ждать "подходящего момента", поскольку понял – такой момент никогда не наступит. И он хочет жить со мной.
Бигге выглядела счастливой.
– А ребенок?
– Ну, время, конечно, не самое лучшее, к тому же у Челля уже есть двое, но раз уж так получилось, что мы ждем малыша сейчас, то о чем говорить? Само собой, у нас должен быть ребенок. Он даже не заикнулся об аборте.
Анника смотрела на Бигге, пораженная. Неужели все оказалось так просто, без единой заковыки?
– И он уже поговорил с женой?
– Да. Она, естественно, расстроилась, но не так сильно, как боялся Челль. Видимо, уже что-то подозревала. В общем и целом она восприняла это дело неплохо. Настолько, насколько вообще возможно в такой ситуации.
– А дети?
– Младший, Арвид, которому двенадцать лет, прямо взбесился. Несколько недель отказывался видеться с отцом. Сейчас уже все поспокойнее, но меня он ненавидит, – с грустью сказала Бигге. – Ас Эмилем все проще, но он все-таки постарше. – Тут она снова воодушевилась. – Хочет казаться взрослым и понимающим. Он тоже, конечно, считает, что это ужасно, но хотя бы не демонстрирует своего отвращения.
– А о ребенке они знают?
– Да. Разумеется, я не могу сказать, что это их радует, но, кто знает, возможно, со временем все изменится.
– Наверняка, вот увидишь.
Анника хотела успокоить подругу, но та едва ли в этом нуждалась. Было видно, что Бигге тщательно обдумала сложившуюся ситуацию и взвесила все "за" и "против".
– А что Челль? Вы живете вместе?
– Да, он переехал ко мне. Хотим подыскать жилье попросторнее, чтобы мальчики могли у нас ночевать. И мы уже ходим смотреть квартиры.
– Это просто потрясающе! – воскликнула Анника. – Ты живешь с мужчиной, которого ты любишь, вы ждете ребенка… Кстати, ты хорошо себя чувствуешь?
– Да. – Бигге погладила себя по животу.
Полы пиджака распахнулись, и Анника заметила ее округлившиеся формы.
– Как же чудесно, что есть Челль! – продолжила Бигге. – Он-то через это уже проходил. По утрам приносит мне сухарики с чаем, хотя меня даже не тошнит. Мне кажется, он радуется ребенку больше, чем сам ожидал. Все-таки с рождения младшего сына прошло уже двенадцать лет. А тебе никогда не хочется еще одного малыша?
Вопрос был задан настолько неожиданно, что Анника не могла не рассмеяться.
– Ну уж нет! Если бы речь шла только о младенце, тогда да. Груднички чудесные.
Анника вспомнила, каким восторгом наполняла ее Андреа, когда была совсем крохой. Никакая жертва ради нее не казалась чрезмерной.
– А вот все остальное – это уже проблематичнее. Маленькие дети, семейная жизнь…
