— Все, улетела и не вернулась, а я только рада
была, — всхлипнула Аня. — Ну простите меня! Клянусь, больше никогда,
ни разу в жизни такого не будет.
Прозвучала сирена.
— Ступай на место, — каменным тоном отрезала Таня.
Аня, залившись слезами, убежала.
Татьяна поворошила бумаги на столе.
— Вот дрянь! Мы давно хотели воров вычислить, только
все на грузчиков думали, в голову не пришло, что Райкова на такое способна!
Теперь всех кассиров проверять надо!
— У вас есть номер мобильного Райковой? — спросил
я.
Таня кивнула:
— Да.
— Сделайте одолжение, напишите.
Она послушно вывела цифры и, протянув мне листок, сказала:
— Некоторые гадины выглядят такими ангелами.
Я кивнул. Да, частенько случается, что внешний вид и
внутреннее содержание не соответствуют друг другу, внутри красивой упаковки
может лежать испорченный товар, а за приятной внешностью скрываться подлец.
Глава 10
Прежде чем ехать к Норе с отчетом, я отправился в салон и
увидел Миранду, читавшую в холле журнал. Честно говоря, я думал, что парикмахер
просто перекрасит девочку в другой цвет, очевидно, черный. И уже приготовился
воскликнуть:
— Тебе очень идет быть брюнеткой!
Но передо мной оказалась… блондинка с волосами до плеч.
Сначала я слегка растерялся, но потом улыбнулся:
— Какая ты красивая!
Миранда кокетливо поправила рукой прядку:
— Суперски вышло! Спасибо тебе.
— Посиди еще минуточку, — велел я и пошел к стилисту.
— Вы довольны, Иван Павлович? — спросил мастер.
— Спасибо, Валера, давайте счет. Этот парик можно мыть
самой или придется к вам ездить?
Валера усмехнулся:
— Это не парик!
— А что?
— Волосы.
Я тяжело вздохнул:
— Понимаю, конечно, что произвожу на вас впечатление
клинического идиота, каким образом отрезать волосы, это мне ясно, но как
сделать их длинными?! Вы шутите!
Валера отложил расческу.
— Нет, это новая технология. Не стану утомлять
деталями, процедура называется наращивание. Голову можно спокойно мыть,
причесывать, только красить не рекомендуется, но, думаю, ваша девушка не
рискнет более экспериментировать над собой.
Я почувствовал неловкость и поспешил уточнить:
— Миранда дочь моей знакомой.
— Конечно, — кивнул цирюльник и гадко
улыбнулся, — чек на кассе.
Я пошел было к выходу, но потом обернулся и попросил:
— Да, кстати, Николетта ведь бывает тут раз в неделю?
Валерий кивнул:
— Сделайте милость, не рассказывайте ей, что я приводил
ребенка.
Парикмахер подмигнул мне:
— Я и не собирался, Иван Павлович, хорошо зная вашу
маменьку. Ей эта информация ни к чему. Сядет в кресло и убивается: «Ах, ах,
Ваня никак не женится, таких невест приводила! И не пойму, в чем дело». Да вы
не краснейте, у меня у самого девчонка только шестнадцатилетие справила.
И он тоненько захихикал. Подавив желание воткнуть в него
ножницы, я пошел к кассе. Придется искать другой салон, этот Валерий уже
разболтал всем вокруг, что сын Николетты Адилье педофил. Иначе почему мастерицы,
прежде вежливо здоровавшиеся со мной, сейчас нагло улыбаются?
Ну что же происходит с нами? Сорокалетний мужчина привел
ребенка в парикмахерскую, и каждый воспринял это в меру своей испорченности.
Отчего людям сразу в голову лезут гадости?
Следующее потрясение я испытал у кассы, увидав сумму
прописью. У меня не хватило наличности.
— Ничего, Иван Павлович, — хмыкнула
кассирша, — потом подвезете, вы же у нас постоянный клиент, наверное,
теперь часто станете привозить эту… э… э… девушку!
— Миранда — дочь моей знакомой, — бездарно
оправдывался я.
— Да-да, — закивала кассирша, старательно
сдерживая ухмылку, — конечно.
Сами понимаете, в каком настроении я вышел в холл и от
злости слишком резко сказал:
— Пошли!
Миранда вскочила:
— Ты сердишься?
Ее звонкий голосок рассыпался по салону. Мигом все замерли,
дамы, поджидавшие своей очереди, опустили журналы, а администратор, сидевший у
двери, отвратительный парень с волосами нежно-розового цвета и серьгой в ухе,
разинул рот.
— Нет, — сбавил я тон, — извини, я просто устал.
Внезапно девочка бросилась мне на шею, запечатлела на губах
звонкий поцелуй и завопила:
— Спасибо!!! Я такая красавица!!!
Клиентки зашушукались, администратор чуть не выпал из-за
стола.
Ощущая на губах нечто противное, липко-сладкое, я схватил
Миранду за руку и поволок к двери, но глупышка, совершенно не понимая, какое
впечатление мы производим на окружающих, громко вещала:
— Смотри, мне еще маникюр сделали! Вот, видишь,
колокольчик привесили. Стебно, да? Тебе нравится, да? Ваня, я красивая? Я тебе
нравлюсь?
— Да уж, — довольно громко произнесла дама,
сидевшая у самой двери, когда я проталкивал мимо нее Миранду, — сейчас у
людей не осталось ничего — ни совести, ни чести.
Всю дорогу до дома Миранда щебетала, словно выпущенная на
волю птичка. У двери квартиры она снова попыталась поцеловать меня, но я
увернулся:
— Бога ради, без объятий, ты ешь какую-то липкую
конфету…
— Это жвачка, — пояснила девочка и мигом выдула
огромный пузырь, — во, гляди, они у меня лучше всех в классе получаются.
Я только вздохнул. Смешно, однако, с одной стороны, она
взрослая девушка, пользующаяся косметикой, с другой — абсолютное дитя,
хвастающее размерами выдуваемых пузырей.
Нора сидела у окна с самым мрачным видом.
— Каковы наши успехи? — поинтересовалась она.
Я выложил полученную информацию. Хозяйка развернула кресло и
покатила к письменному столу.
