Нора вылетела в коридор, я, боясь пошевелить внезапно
заболевшей головой, двинулся следом.
В прихожей возле больших ящиков топталась парочка парней в
белых комбинезонах с надписью «Голубая лилия».
— Заносите сюда, — велела Нора и показала пальцем
на дверь маленькой комнаты, которую мы используем как бельевую.
Юноши потащили туда ящики. Я заглянул в раскрытые двери.
Так, Нора окончательно решила превратиться в Ниро Вульфа. Бельевая была пуста.
Гладильная доска исчезла, гора смятого постельного белья тоже.
Парни принялись ловко распаковывать принесенное. Один
монтировал подставки, другой вытаскивал горшки с чахлыми растениями.
— Это орхидеи? — тихо спросил я.
Нора повернула голову:
— Нет, пока я решила завести что попроще, ну а потом
займусь орхидеями.
Я не нашелся, что ей сказать.
— Теперь осталось лишь купить красное кожаное
кресло, — с удовлетворением заявила через час хозяйка, оглядывая
превращенную в оранжерею бельевую.
Однако, чтобы совсем превратиться в великого сыщика, Норе
еще следует потолстеть килограммов на сто и начать пить пиво…
Очевидно, по моему лицу скользнула ухмылка, потому что Нора
поджала губы и резко спросила:
— Ну, какие дальнейшие действия собираешься
предпринять?
Честно говоря, у меня на языке вертелась фраза: «Поеду куплю
вам парочку жирных тортов, чтобы быстрее приобрели внешнее сходство с Ниро». Но
вслух я произнес, естественно, совсем иное:
— Ну… не знаю… нет никаких зацепок.
— Есть одна.
— Какая?
— Кто звонил Райковой?
— У нее мобильный, — напомнил я.
— Прекрасно, — воскликнула Нора, — скорей
всего, звонок был одним из последних!
— И что?
— Надо узнать ее номер.
— Я записал.
— Ваня! Ты делаешь успехи! — обрадовалась
Элеонора. — Теперь живо выясни, какой компанией пользовалась Марина,
поезжай туда и постарайся взглянуть на ее файл в компьютере.
— Зачем?
— Там сохраняются номера тех, кто звонил ей и кого
вызывала Марина, — пояснила она.
Глава 11
На следующее утро я отвез Миранду в школу и вновь удивился,
почему Настя, имеющая большие деньги, позволяет ребенку одному отправляться в
такую несусветную даль. Стояло темное, пронзительно холодное, ветреное утро.
Филимон, которого я принес в машину, не пожелал устроиться на полке у стекла, а
лег к Миранде на колени.
— Почему ты ездишь так далеко? — спросил я.
Миранда засопела:
— А меня из трех школ выперли.
— За что?
Девочка пожала плечами:
— Учиться неохота, наставят двоек…
Я хотел было прочитать ей мораль, но вовремя прикусил язык.
Похоже, Насте наплевать на дочку и та растет словно лопух под забором.
Наконец мы оказались в темном дворе, через который нехотя,
волоча сумки, брели заспанные дети.
— Филечка, — потискала кролика Миранда, —
миленький, до вечера, любименький, чмок, чмок…
Было видно, что ей страшно неохота идти на занятия.
— Ты опоздаешь.
— Ну и на… — заявила девочка.
— Пожалуйста, не ругайся, мне это не нравится.
Миранда удивленно вскинула брови:
— Сейчас все матерятся, ты бы у нас на перемене ребят
послушал.
И что возразить?
— Эх, Ваня, — тяжело вздохнула девочка и открыла
дверь, — хороший ты, только жутко отсталый.
Я закрыл за ней дверцу и поехал в офис «Билайн». Филимон,
очевидно замерзший, устроился теперь у меня на коленях. Пару раз я перекладывал
длинно-ухого на соседнее сиденье, но он с упорством, достойным лучшего
применения, вновь пролезал ко мне. В конце концов я сдался, впрочем, Филимон не
мешал, просто тихо спал.
Добравшись до места, я запер машину, пошел было к входу в
офис, но потом внезапно, сам не понимая почему, обернулся. Филимон стоял на
задних лапах, опершись передними о стекло, на его морде было написано
неподдельное отчаяние. Повинуясь непонятному порыву, я вернулся, вытащил из
багажника небольшую сумку и сунул туда животное.
— Хорошо, пойдем со мной, если до такой степени не
хочешь оставаться один.
Побродив по большому залу, я нашел окошко, за которым сидел
парень в костюме.
— Простите, нельзя ли посмотреть, кто звонил по этому
телефону в четверг?
Служащий включил компьютер и наклонил голову. В ухе у юноши
сверкнула крохотная бриллиантовая сережка, похожая на ту, которую Миранда носит
в носу.
— Очень часто, — сказал он, — клиенты
считают, будто компания их обманывает, а потом посмотрят распечатку, и
получается, что на самом деле столько наговорили. Ваш паспорт, пожалуйста.
Я подал в окошечко красную книжечку. Паренек уставился в
экран, потом воскликнул:
— Не могу выдать вам бумагу.
— Почему?
— Но телефон зарегистрирован не на ваше имя.
— Знаю-знаю, его владелица Марина Райкова, моя сестра,
очень просила выяснить, что к чему. Понимаете, ее в четверг не было, а…
— Сестра, говорите, — протянул служащий, — но
вы-то Иван Подушкин, а она Марина Райкова?
— Правильно, — решил я не сдаваться, — она
замуж вышла, была Подушкиной, стала Райковой.
— И отчество не совпадает, — проявил бдительность
клерк. — Вы Павлович, она Сергеевна.
— Мы от разных отцов, — выкрутился я.
— Ну тогда она никак не могла быть в девичестве
Подушкиной, — припечатал зануда. — По-моему, вы придумываете!
Я лихорадочно принялся соображать, как поступить. Вот уж не
предполагал, что сотрудники тут такие подозрительные.
— Ой, — воскликнул паренек и округлил
глаза, — что это у вас в сумке шевелится?!
Я расстегнул «молнию».
— Не волнуйтесь. Это всего лишь кролик.
