— Варя надевает парик, — продолжает Нора, —
вставляет цветные линзы в глаза, рисует над губой родинку, а на запястье
наклеивает «шрам», подобные приколы продаются в магазинах. Впрочем, ей вовсе не
надо добиваться полного сходства с Шергиной, мы никогда не видели Алену, и если
увидим, то только в гробу, а лицо покойницы, пролежавшей в воде, сильно
меняется, фотографии не передают полного сходства. Да еще Илья называет ее
Аленой. Одна нестыковочка, Варя не курит, но для достоверности картины требует
сигарету, неумело затягивается, начинает кашлять. Ей на выручку поспешил Илья с
заявлением, что его курево излишне крепкое. Но это был единственный прокол.
— Она затеяла в прихожей дурацкий разговор про погоду и
буквально сунула мне под нос шрам, — пробормотал я.
— Правильно, — кивнула Нора, — еще Варя
постаралась навести как можно больше подозрений на Марину Райкову. Она знала
про ее ссору с Аленой, про то, что у Райковой лежат ключи от квартиры Шергиной,
вот и выдумала про открытый газовый кран… Ей нужно было, чтобы за убийство
понесла ответственность другая.
— Но зачем? — удивился я. — Ведь легче
представить дело как несчастный случай!
— С одной стороны, — вздохнула Нора, — Варя
перемудрила, хотела со стопроцентной гарантией остаться незаподозренной, с
другой… Она очень не любила Райкову, Марина, впрочем, отвечала ей взаимностью.
В последний раз они встречались давно, на дне рождении у Шергиной, наговорили
друг другу гадостей. Варя очень злопамятная, она из тех людей, которые годами
таят обиду, вот и решила одним махом раздавить двух блошек: избавиться от Алены
и убедить всех в том, что убийца Марина.
— Неужели Райкова так досадила Варе? — покачал я
головой. — Чем же?
— А чем ей помешала мать и бабушка с отцом? —
спросила Нора. — Воспитывали, учили… А Марина ехидничала, отпускала едкие
замечания о внешности Арсеньевой, подшучивала над ее одеждой. Этого оказалось
достаточно, чтобы Варя решила: Райковой нет места на земле. Сначала у
Арсеньевой в душе росла мстительная злоба, а потом представился случай
уничтожить Марину.
«Наняв» детективов, Варя вместе с Ильей едут на место
убийства. Арсеньева заставляет парня столкнуть машину вниз, велит ему окунуться
в воду, исцарапать для полной достоверности руки и бежать на дорогу с криками о
помощи. Запуганный Илья выполняет ее приказ.
Когда его увозят, до Вари доходит, что она сделала глупость.
Теперь у милиции сложится мнение, что смерть Алены — несчастный случай. Но
исправлять что-либо поздно.
— Знаешь, когда я заподозрила, что Варя
привирает? — спросила Нора.
— Нет, — покачал я головой.
— Помнишь, ты повез ее в больницу?
— Да.
— Арсеньева велела остановить машину, сказав: «Вот
больница!» Откуда она знала? Ведь изображала, что впервые в Луковске? Меня
царапнула эта деталь, хотя, в принципе, ее можно было объяснить: ну просто
догадалась. И тем не менее.
— Она вообще много врала, — покачал головой Макс, —
и притом всю жизнь. Говорила знакомым, что заканчивала десятилетку в лесной
школе, якобы имела с детства больное сердце и поэтому не жила вместе с папой.
Они с Аленой познакомились-то, когда у Арсеньевой умер отец и Варя въехала в
его квартиру. Еще она с самым несчастным видом сообщала: «Мама и бабушка
умерли, когда мне едва исполнилось двенадцать лет». Ладно, это неинтересно.
— Илья лежит на кровати, симулируя амнезию, —
продолжила Нора, — он не знает, что Варя уже решила его судьбу. В палате
находится много народа: родители Ильи, Ваня, доктор. Варя, изображая ужас,
кидается к постели со словами: «Ты убил мою Алену!» Быстрым движением она
втыкает в парня иголку, шприц с лекарством, с огромной дозой сильнодействующего
сердечного средства, находится у нее в кулаке.
Илья даже не успевает пикнуть, ему мигом становится плохо.
Чтобы отвлечь внимание от койки, на которой умирает парень, Варя затевает
базарную драку с его матерью. Когда скандалисток растаскивают в разные стороны,
Наметкин уже умер. И ведь как ловко все проделала: убивает на глазах у всех и
остается незамеченной!
Избавившись от ненужного свидетеля, Варя вплотную начинает
заниматься Мариной Райковой. Сначала звонит той на мобильный.
— Из «Златы»? — удивился я.
— Да, — кивает Нора, — ты же сам убедился,
что телефон там доступен всем, а Варя, если помнишь, клиент «Златы», ездит от
них за рубеж. Она в тот день была в «Злате», договаривалась о путешествии,
планировала медовый месяц и заодно воспользовалась аппаратом. Райковой она
сообщает: «Ты бы пришла быстрей домой, в твоих интересах успеть раньше
милиции».
«Что случилось?» — пугается Марина.
«В мойке стоит бутылка, это из нее отлили кислоту, чтобы
убить Алену, а еще есть у тебя ее вторые ключики… Кто же, интересно, включил
газ?»
Марина не слишком умна, она пугается и несется домой с
желанием выбросить ключи и непонятно откуда взявшуюся бутылку. Но не успевает
она открыть дверь, как откуда ни возьмись появляется Варя и вталкивает Марину в
квартиру. Райкова не успевает даже пикнуть, потому что получает сильный удар по
голове и теряет сознание. Варя оттаскивает несчастную в ванну, наливает воду,
для верности еще разок бьет Марину по макушке, бритвой разрезает ей вены на
руках и ногах, кладет на стол записку и захлопывает дверь. С чувством полной
удовлетворенности Арсеньева отбывает домой. Она счастлива. Все следы заметены,
недруги и просто неприятные ей люди уничтожены, можно спокойно готовиться к
свадьбе с Лазуткиным. Прошлое прочно похоронено, о нем не знает никто.
— Вот глупость! — не выдержал я. — Жива
директриса специнтерната, имеются архивы милиции, в конце концов, она могла
просто встретить на улице кого-нибудь из девочек, отбывавших с ней наказание.
Нора пожала плечами:
— Прошло много лет, небось думала, ее никто не узнает.
Вообще говоря, она рассчитывала после свадьбы уехать жить в Испанию, у
Лазуткина там дом, но теперь ее планам конец. Арсеньева наделала много ошибок,
устраивая «представления».
— Каких? — выдохнул я.
