Я высказал все это вслух по пути в город,
после того как Сонни и Пит согласились отправиться со мной. « Да ты был бы
вынужден вернуться, – заявил Сонни. – Надо быть законченным идиотом,
чтобы смыться с нашими пивными деньгами». Пит рассмеялся. «Хо-хо, мы даже
знаем, где ты живешь. А Френчи сказал, что у тебя знатная телка, прямо босс в
юбке». Он брякнул это вроде бы в шутку, но я-то стреляный воробей! Я сразу
отметил (про себя, разумеется), что первым делом на ум байкеру пришла идея
изнасиловать мою жену, чтобы в случае чего мне отомстить…
Баргер, не изменяя своему амплуа политика,
поспешил переменить тему разговора. «Я прочитал статью, которую ты о нас
написал, – сказал он. – Нормальная статейка».
Та статья, о которой говорил Баргер, появилась
месяц назад или чуть раньше; в ней я предавался воспоминаниям о той ночи в моей
квартире, когда кто-то из Ангелов Фриско поведал мне, с глупой ухмылкой
напившегося пива пьянчужки, что, если им не понравится то, что я напишу, они
заявятся однажды ночью, вышибут мою дверь, плеснут бензином на пол и,
естественно, бросят в лужу горящую спичку. В то время настроение у всех нас
было преотличное, и я припоминаю, как показал на заряженный двухствольный
дробовик на моей стене и, улыбаясь в ответ, заверил, что успею угрохать по
крайней мере двоих из них до того, как они успеют свалить. Слава Богу, до
насилия дело не дошло, бред остался бредом, никто ничего не поджег, никто
никого не подстрелил, и я предположил, услышав слова Баргера, что либо они
вообще не читали мою статью, либо смирились с ее содержанием. Тем не менее,
меня насторожило, что ее упомянули – тем более, что сделал это сам Баргер, чьи
взгляды автоматически становились официальной линией в политике Ангелов Ада. Я
написал ту безделицу, свято веря, что больше никогда не пересекусь с
«отверженными» мотоциклистами, о которых я говорил как о «неудачниках»,
«невежественных громилах» и «убогих хулиганах». Но я совершенно не горел
желанием объяснять эти выражения, находясь в окружении двух сотен бухих outlaws
в захолустном кемпинге в Сьеррах.
– А сейчас ты чем занимаешься? –
спросил Баргер. – Еще чего-нибудь пишешь?
– Да, – ответил я. – Книгу.
Он пожал плечами. «Ну, нам не нужно ничего,
кроме правды.* Я уже раньше говорил, что о нас много хорошего не напишешь, но я
не врубаюсь, что именно дает людям право просто стряпать о нас всякую брехню…
все это, блядь, говно… да неужели правда для них так уж плоха?»
*Спустя несколько месяцев они решили, что
просто правды недостаточно. К правде должны прилагаться еще и деньги. Это
породило определенную напряженность, переросшую в негодование, возмущение и,
наконец, обернувшуюся насилием.
Мы почти подъехали к магазину Уильямса, и тут
я внезапно вспомнил об инквизиторе с ежиком на голове, энергичный словарный
запас которого воздвиг между нами непробиваемый языковой барьер. Мы повернули у
подножья холма, и я постарался припарковать машину скромно и незаметно,
насколько это вообще можно было сделать на расстоянии всего тридцати ярдов от
магазина. Если верить помощнику шерифа в лагере, вопрос о продаже нам пива был
улажен. Мы должны были лишь выложить бабки, загрузить пиво и уехать. Сонни
изображал из себя общественного казначея. Что же касается меня, я выполнял лишь
роль водителя.
Нам хватило всего пятнадцати секунд, чтобы
понять, что столь живописно расписанный план на самом деле был стопроцентной
туфтой и яйца выеденного не стоил. Как только мы вылезли из тачки и сделали несколько
шагов по горячей земле, любители суда Линча моментально двинулись за нами. Было
очень жарко и чертовски тихо, на зубах у меня противно поскрипывала пыль,
висевшая плотной завесой над парковочной стоянкой. У другого крыла торгового
центра остановился «воронок» округа Мадера, с двумя копами на переднем сиденье.
Бычье остановилось неподалеку от машины, на дощатом настиле у дверей магазина
образовалась фантастическая стена из ощетинившихся злобой человеческих тел.
Судя по всему им ничего не сообщили о намечавшейся сделке. Я открыл багажник,
справедливо полагая, что Сонни и Пит уже входят в помещение за пивом. Если в
воздухе запахнет паленым, я смогу запрыгнуть в багажник, закрыть его за собой,
потом выбить спинку заднего сиденья и убраться восвояси, когда все будет
кончено.
Но Ангелы и шага не сделали в сторону
магазина. Все движение остановилось, туристы старались держаться от нас на
безопасном расстоянии, наблюдая с любопытством за происходящим. Действие
разворачивалось в духе лучших традиций Голливуда: покров тайны срывается, идут
кадры вестернов «Ровно в полдень» или «Рио Браво». Хотя все-таки без
поблескивания объективов кинокамер или без фоновой музыки это было не совсем
то… Повисла длинная пауза, ни звука – и тут стриженый под ежика парень сделал еще
несколько шагов вперед и закричал, словно заблудился в лесу: «А ну-ка уносите
свои сраные жопы отсюда подобру-поздорову! Ничего вам здесь не светит!».
Несмотря на эти вопли, я пошел к нему, думая,
что смогу объяснить «ежику» факт существования соглашения о продаже нам пива.
Конечно, меня трудно отнести к ярому противнику самой идеи устроить мятеж или
поднять бунт, однако мне не очень-то хотелось, чтобы каша заварилась именно
сейчас – когда моя замечательная машина стоит точно в центре, а я сам выступаю
в роли непосредственного участника спектакля. Дело было дрянь: два Ангела Ада и
писатель – против сотни деревенских урелов на пыльной улице в Сьеррах.
Ежик выслушал мои доводы и мотнул головой.
«Мистер Уильямс передумал», – сказал он. И тут прямо за моей спиной
раздался голос Сонни: «Ну и хуй с ним, с твоим мистером Уильямсом! Мы тоже
можем передумать». Они с Питом подошли, чтобы принять участие в споре, и
горе-линчеватели тотчас выдвинулись вперед, чтобы поддержать «ежика», который,
правда, особо и не волновался.
«Ну-с,– подумалось мне, – вот мы и
приехали». Два копа сидели в «воронке», не шелохнувшись; они вовсе не
торопились развести бойцов на ринге по разным углам. Быть избитым бычьем –
весьма пугающая и болезненная перспектива… Ощущение такое, словно тебя затянуло
в мерзкий водоворот, и не остается ничего другого как попытаться уйти живым.
Подобное случалось со мной уже дважды – в Нью-Йорке и Сан-Хуане, и не пройдет и
нескольких секунд, как все произойдет вновь в Бейсс Лейк. Однако свершиться
этому сомнительному удовольствию помешало подозрительно своевременное прибытие
Тайни Бакстера. Толпа расступилась, давая возможность проехать его здоровой
тачке с красной мигалкой на крыше.
– А я-то думал, что ты понимаешь
человеческий язык… Тебе же было ясно сказано держаться подальше от
города, – рявкнул он.
– Мы приехали за пивом, – миролюбиво
ответил Сонни.
Бакстера аж передернуло.
– Нет, Уильямс сказал, что пиво у него
заканчивается. Отправляйтесь-ка лучше на рынок на другом берегу. Вот там пива –
хоть залейся.
