Назад в лагерь мы ехали медленно. Машина была
так забита никак не закрепленными шестибаночными упаковками, что я рулил с
большим трудом, а при каждом потряхивании и подскакивании на дороге раздавался
дикий скрежет рессор – они цепляли заднюю ось. Когда мы добрались до поворота
на Уиллоу Кав, машина не смогла заехать на небольшой холм, за которым
начинались сосны… так что я сначала подал назад, а потом быстро рванул вперед,
нацелив свою развалюху на эту чертову кучу земли, словно пушечное ядро. По
инерции мы перемахнули через пригорок, но из-за сильного удара правое крыло
осело на шину. Машина, странно виляя боком, пролетела довольно далеко по тропе,
заблокировала ее окончательно и остановилась, едва не врезавшись в дюжину
байков, ехавших по направлению к магазину. Пришлось повозиться с домкратом,
чтобы старушка снова смогла двигаться. В тот момент, когда мы освободили
переднее колесо, какой-то фиолетовый фургон с трудом перевалил через гребень
холма и, на радостях рванув вперед, вмазался в мой задний бампер. Окончательно вырисовывался
ритм нынешнего уик-энда … закупка огромного количества пива, исковерканный
металл, алчный хохот страждущих и взрыв восторга, когда Сонни рассказал, что
произошло в магазине Уильямса.
Нас не было около двух часов, но непрочный
мирный настрой этого отрезка времени все-таки сохранился, благодаря приезду
нескольких машин с девушками и пивом. К шести вечера всю поляну плотным кольцом
окружали машины и байки. Моя тачка красовалась в центре и выступала в качестве
общественной сумки– холодильника.
Пока Баргер ездил за пивом, президенты других
отделений занимались организацией сбора хвороста для большого праздничного
костра. Выполнение столь ответственной задачи было возложено на членов-новичков
каждого отделения – традиция, в правомерности которой никто не сомневался.
Помимо всего прочего, по словам Тайни, Ангелы Ада похожи на любое другое
землячество, и, как и все остальные, они прекрасно осознают важность ритуалов,
иерархии и организации. В то же время они гордятся своей бесспорной
уникальностью и существованием присущих только им черт жизненного уклада,
которые резко отличают их от «Элкс» и «Фи Дельтс». Члены других братств
неизбежно подвергали сомнению традиции Ангелов, называя их эксцентричными или
криминальными. Среди наиболее спорных моментов бытия и эстетики числились:
изнасилование, рукоприкладство и запах тела. Другой, не столь шокирующей
общество, чертой считалось немыслимое по своей категоричности неприятие
«отверженными» телефонов и почтовых адресов. За редким исключением, они отдали
пользование этими благами цивилизованной жизни на откуп женам, «мамулям»,
подружкам и дружелюбно настроенным энтузиастам, двери халуп которых всегда, в
любое время дня и ночи, открыты для любого, кто носит «цвета».
«Отверженных» весьма устраивает их
недоступность. Она избавляет их от многих неприятностей, связанных с
налоговиками, людьми, желающими свести с ними счеты, и обычным полицейским
шмоном. Ангелы стоят как бы в стороне от общества – и эта отстраненность вполне
совпадает с их желанием обособленности, но, если им нужно, они без всяких
проблем находят друг друга. Когда Сонни летит в Лос-Анджелес, Отто встречает
его в аэропорту. Когда Терри отправляется во Фриско, он быстро вычисляет
президента отделения, Рэя, который существует в каком-то мистическом преддверии
ада и которого можно найти только с помощью постоянно меняющихся секретных
телефонных номеров. Ангелы Окленда считают нормальным для себя звонить по
номеру Баргера, время от времени проверяя сообщения на автоответчике. Некоторые
пользуются телефонами в различных салунах, где их хорошо знают. Ангел, который
хочет, чтобы его нашли, назначает встречу, сообщает, что тогда-то и тогда-то он
будет ждать звонка по такому-то номеру.
Как-то вечером я попытался связаться с одним
молодым Ангелом по имени Роджер, бывшим диск-жокеем. При всем желании, это
оказалось невозможным. Он не имел никакого понятия, где может оказаться через
день, сегодня или завтра. «Они же не будут меня просто так звать «Роджер
Лоджер"*, – сказал он. – Я просто делаю так, когда могу себе это
позволить. Всегда одна и та же фигня.
***(lodger – человек, который cнимает комнату
в чьей-либо квартире; или постоянно живет в гостиницах – прим. перев. )
Однажды тебя переклинит на эту тему, и все –
ты зависаешь, а это конец, старик, тебе крышка». Он не пользовался даже
игральными картами, не желая погружаться в картонную иллюзию суетного мирского
постоянства. Если бы однажды ночью его убили, в жизни не осталось бы ничего,
напоминающего о том, что жил-был вот такой человек… никаких следов, никакого
свидетельства его существования, никакого личного имущества, кроме его
мотоцикла – который остальные моментально разыграли бы в лотерею. Ангелы Ада не
видят необходимости в завещаниях, и в случае их смерти бумажная волокита не
занимает много времени. Водительские права больше не действуют, полицейское
досье отправляется в архив мертвецов, мотоцикл переходит в другие руки, а
несколько «личных» карточек обычно вытаскивают из бумажника и бросают в
мусорную корзину.
Из-за цыганского образа жизни их система связи
должна функционировать безотказно. Если отправленное послание или весточка
затеряется и не дойдет по назначению, может случиться беда. Ангел, который
должен был бы скрыться, будет арестован; только что угнанный байк никогда не
попадет к покупателю, а фунт марихуаны в решающий момент просвистит мимо кассы
оптовика… или, на самый худой конец, целое отделение никогда ничего не узнает о
каком-либо пробеге или большой вечеринке.
