Вопреки всем ожиданиям, большинство Ангелов
становились под кислотой необычайно тихими. За редким исключением, с
«кайфующими» Ангелами было проще контактировать, чем с трезвыми как стеклышко и
нормальными на их собственной территории. Кислота нивелирует, сводит на нет
многие из их условных рефлексов. Остается лишь немного угрюмого коварства или
довольно вялая готовность драться, а это именно те чувства, которые руководят
Ангелами в их отношениях с чужаками. Их агрессивность улетучивается; исчезает
недоверие, которое делает их похожими на выставляющих все свои колючки диких
животных, чувствующих западню. Это было так странно, что я до сих пор всего так
и не понял. Тогда у меня возникало довольно странное ощущение, что наступало
как бы затишье перед бурей, и они не могут заглотнуть столько кислоты, чтобы
испытать ее действие по полной программе, и что рано или поздно вся атмосфера,
все испытанные ощущения будут сведены на нет чьей-нибудь чертовски замедленной
реакцией. Но существовала масса доказательств, что кислота их действительно
накрывает. Ангелы наплевательски относятся к тому, что психиатры считают
пределом безопасной дозировки; они удваивали, а затем утраивали допустимый
максимум, часто закидывались 800 или 1 000 микрограммами в течение 12 часов.
Некоторые начинали подолгу рыдать и завывать, бормоча бессвязные и
бессмысленные фразы людям, которых никто кроме них больше не видел. Другие
впадали в кататонический криз и долго-долго молчали, а затем внезапно
возвращались к жизни, рассказывая истории о путешествиях в далеких землях и о
совершенно невероятных видениях. Однажды ночью Маго потерялся в лесу, и его
охватила паника…. Он кричал, звал на помощь, пока кто-то не вывел его обратно
на свет. Как-то другой ночью Бродяга Терри решил, что он уже умер как человек,
но возродился к жизни в виде петуха, которого должны были зажарить на костре,
как только смолкнет музыка. И, когда заканчивалась та или иная мелодия, он
подскакивал к магнитофону и вопил: «Нет! Нет! Пусть она играет, играет!».
Outlaw, чье имя я забыл, прыгал на «горных лыжах» с почти перпендикулярного
двухсотфутового склона на глазах у полиции; все аплодировали ему, когда он
перескочил через край, но кто-то успел схватить его буквально на лету и помогал
удерживать равновесие, пока из-под каблуков его сапог вылетали огромные комья
земли. Один-единственный раз Ангел попытался задушить свою «благоверную» на
крыльце дома Кизи. Прошло меньше часа после того, как он проглотил свою первую
и последнюю капсулу. Больше никто никого не убил и не поранил.
Мой собственный опыт приема кислоты довольно
скуден, если рассматривать его с точки зрения тотального заглатывания ЛСД; он
варьировался в зависимости от той компании, в которой я находился, и в
зависимости от обстоятельств… и если бы мне пришлось вновь выбирать любое из
полудюжины путешествий, которые я помню, я бы повторил одну из тех вечеринок с
Ангелами Ада в Ла Хонде, со всем этим подавляющим безумным светом, копами на
дороге, скульптурой Рона Буассе, смутно вырисовывающейся на фоне деревьев и
большими громкоговорителями, вибрирующими в такт звукам песни «Mister
Tambourine Man» Боба Дилана. Атмосфера была наэлектризована до предела – в
таких случаях говорят: «В воздухе пахло грозой». Если от Ангелов исходило
ощущение опасности, то оно было весьма интригующим и гораздо более реальным,
нежели все, что может каким-то образом получиться в результате проходящего под
контролем эксперимента или у изысканно хрупкого сборища прекрасно образованных
правдоискателей, жаждущих познания заключенной в капсуле мудрости. Прием кислоты
вместе с Ангелами – это было настоящим приключением; они были слишком
невежественны, чтобы знать, чего ожидать, и слишком дикими, чтобы чего-нибудь
бояться. Они просто глотали продукт и тащились… что, наверное, так же опасно,
как говорят эксперты, но такой трип получается гораздо ядренее, чем
путешествие, в которое ты отправляешься, сидя в какой-нибудь стерильной палате
со снисходительным «проводником» и оравой нервных хипстеров-притворщиков.
Насколько мне известно, не было случаев, чтобы «отверженные» мотоциклисты под
действием ЛСД начинали безумствовать. Возможно, психика хулигана слишком бедна,
чтобы стойко переносить своего рода скрытое безумие, вызыванное кислотой.
Законодатели, требующие запрещения ЛСД, неизменно ссылаются на преступления,
совершенные интеллигентными энтузиастами из среднего или высшего классов, до
этого не замеченными в каких-либо связях с криминалом или бандитизмом. Убийство
разделочным мясным ножом в Бруклине быстро дало ход расследованию в Сенате США.
Предполагаемый убийца, подающий большие надежды выпускник университета,
утверждал, что улетел под ЛСД на три дня и не может вспомнить содеянного.*
Законодательный орган штата Калифорния выпустил жесткий закон против ЛСД сразу
после того, как один полицейский чиновник из Лос-Анджелеса клялся и божился,
что кислота заставляет людей залезать голыми на деревья, бегать с воплями по
улицам, ползать на четвереньках по лужайкам, с аппетитом поедая траву. Один
студент в Беркли вышел из окна третьего этажа со словами: « На мой трип уйдет
столько же времени, сколько занял бы путь до Европы». При падении он разбился
насмерть.
*В Июне 1966 года.
Ни один из этих инцидентов не был связан с тем
элементом американского общества, который обычно ассоциируется с криминальным
поведением. Преступления, совершенные под действием психоделиков, так же, как и
взвинчивание цен, уклонение от уплаты налогов и растраты, психоделические
преступления, судя по всему являются пороком более зажиточных классов. И это
никак не связано с ценой на ЛСД: от 75 центов за капсулу, или куб, и до 5$.
Последняя цифра – максимальная цена за двенадцатичасовой трип немыслимой
интенсивности. Героин, в отличие от ЛСД, является несомненно пороком
представителей низшего класса, и по-прежнему обходится для большинства
наркоманов в пределах 20$ в день, но обычно – гораздо дороже.
Сейчас трудно сделать определенные выводы, и
лихорадка с принятием новых законов по ЛСД в 1965 и 1966 годах, наверное,
сорвет любые значимые исследования этого вещества на многие годы. А между тем,
Эксперимент Кизи должен был бы быть отмечен, проанализирован и, может быть,
расширен исследователями, придерживающимися подобных убеждений. Даже в своем
сокращенном виде этот эксперимент опровергнул общепринятое мнение относительно:
(1) природы ЛСД, (2) структуры и привыкания к кислоте личности хулигана или (3)
и то, и другое.*
