Дело об этом избиении никогда не
рассматривалось в суде, но оно привело Ангелов в чрезвычайно возбужденное
состояние. Они серьезно забеспокоились, т.к. ни на минуту не сомневались, что
ниггеры попытаются отплатить им той же монетой. И в следующий раз они уже
наведаются сюда уже не вчетвером. Ха, вчетвером… К чертям собачьим! В следующий
раз грянет массированный ответный удар. Скорее всего они нападут безлунной
ночью… дождутся время закрытия, надеясь захватить Ангелов пьяными и
беспомощными… и затем сделают свой ход. Тоскливый неоновый покой на
Четырнадцатой улице будет неожиданно нарушен зловещим пересвистом. Потные
черные тела, волна за волной, отхлынут от командного пункта в «Догги Дайнер» на
Восточной Двадцать Третьей, в молчании двинутся по улицам к своим позициям по
всей линии фронта, примерно в четырехстах ярдах от «Эль Эдоб». Затем прозвучит
разбойничий призывный свист, и первая волна ниггеров помчится, словно свора
дьяволов в преисподнюю, через Восточную Четырнадцатую, игнорируя красный свет,
и обрушится на Ангелов, размахивая своим первобытным, самодельным оружием.
С момента инцидента с Большим Ниггером прошло
уже много времени, но каждый раз при разговорах с Ангелами они снова и снова
убеждали меня, что пробку вот-вот выбьет из горлышка бутылки. «Мы точно знаем,
что это произойдет в субботу вечером, – скажет мне Сонни. – Нам уже
настучали». Я уверил его в своем желании оказаться рядом с ними, когда
нападение произойдет. Все случилось так, как я говорил.
Несколькими месяцами раньше я бы посмеялся над
всей этой историей, как над своего рода путанной-перепутанной подростковой
галлюцинацией… но я провел большую часть этого лета в пьяно-кровавых, блядско-драчливых
кабаках Восточного Окленда, и мои представления о реальности и о животном
начале, заложенном в каждом человеке, претерпели серьезные изменения.
Конец лета. Вечер под выходные… Я вылез из
своей машины на парковке в «Эль Эдоб». Кто-то окликнул меня пронзительным
шепотом, и я кивнул компании Ангелов, стоявших у дверей. Шепот послышался
вновь, но никто из тех, кого я мог видеть, не произнес ни слова. Потом до меня
дошло, что кто-то копошится на крыше. Я посмотрел наверх и увидел голову Сонни,
который выглядывал из-за большого выступа. «Сзади заходи, – прошипел
он. – Там есть лестница».
На задворках, за огромной, сваленной как
попало, кучей ящиков, я разглядел-таки двадцатифутовую лестницу, ведущую на
крышу. Я вскарабкался наверх, и обнаружил лежащих в углу Сонни и Зорро. В
завалах обрезков толя байкеров почти не было видно. Сонни был вооружен AR-16,
новейшей винтовкой американской армии, а Зорро держал в руках карабин M-1.
Между ними на крыше штабелями были сложены патроны в коробках и обоймах, рядом
лежал фонарик и термос с кофе. Они сказали, что ждут появления ниггеров. Так
складывался вечер трудного дня.
Однако их предчувствия не сбылись – но Ангелы
с месяц держали вооруженных охранников на крыше в «Эль Эдоб», пока окончательно
не уверились в том, что ниггеры запуганы до смерти. Однажды днем, в самый
разгар напряженности, Баргер и пятеро Ангелов поехали на своих байках на
стрельбище в Альмеде, держа за спинами ружья, стянутые ремнями. Они выбрали
дорогу, проходящую через центр Окленда. Телефон полиции разрывался от сообщений
о вооруженном до зубов патруле Ангелов, проследовавшем на юг через центр
города. Но полицейские не могли ничего сделать. «Отверженные» выставили свои
незаряженные ружья напоказ и соблюдали ограничение скорости. Они чувствовали необходимость
попрактиковаться в стрельбе по мишеням… и, если их появление негативно
сказалось на самочувствии граждан, черт с ними – это была проблема граждан, а
не их.
Большинство Ангелов прекрасно знают, что не
стоит рисковать, демонстрируя свое оружие в открытую, но кое у кого дома
собраны настоящие личные арсеналы – ножи, револьверы, автоматические ружья и
даже самодельный бронированный автомобиль с пулеметом на подставке. Им не по
душе пустая болтовня об имеющемся у них вооружении… это единственный способ для
Ангелов подстраховаться, в том случае если Главный Коп решится бросить им
открытый вызов. Ангелы абсолютно уверены, что такой день не за горами.
#
«Нет, я бы не назвал их „расистами“. Не совсем
так. Может быть, в глубине души они такие и есть. Если ты заметил, нет ни
одного Негра-Ангела. Но Ангелы просто не встают на чью-либо сторону, и поэтому
они становятся пропитанными антинегритянским духом и вообще настроены против
любого человека» (полицейский инспектор из Округа Сан-Бернардино).
#
На языке политиков и представителей по связям
с общественностью, Ангелы оказались на «пике популярности» в конце 1965. Пробег
на День труда во владения Кизи повлек за собой падение их славы по всем
статьям: города по всей стране с нетерпением ждали вторжения, надеясь, что их
изнасилуют и разорят. Национальная гвардия была вызвана в такие важные пункты,
как Паркер, штат Аризона, и Кларемонт, штат Индиана. Канадская полиция
организовала специальное наблюдение на границе рядом с Ванкувером, Британская
Колумбия; а в Кетчуме, штат Айдахо, местные жители взгромоздили пулемет на
крышу аптеки на Главной улице. «Мы готовы к появлению этих подонков, –
сказал шериф. – Мы упрячем половину из них за решетку, а половину отправим
на кладбище».
Увеселительная прогулка Ангелов в Ла Хонду
буквально опустила прессу. «Отверженные» совершили много странных, быстрых
путешествий, но они никак не соотносились с пятью «W`"s. Одно из моих
самых ярких воспоминаний того уик-энда – программная речь Терри, адресованная
полиции на хайвее. Он завладел микрофоном, подсоединенным к каким-то мощным
громкоговорителям, и использовал эту возможность, чтобы высказать полиции все
что наболело, говорил о морали, музыке и безумии… Терри закончил речь на
пронзительной, душераздирающей ноте, которую не скоро забудет департамент
шерифа Сан-Матео:
– Запомните, – истерически кричал
«отверженный» в микрофон. – Просто запомните, что, пока вы стоите здесь на
этой холодной дороге, выполняя свой праведный долг и наблюдая за всеми нами,
секс-маньяками и торчками, отрывающимися здесь по полной программе… просто
подумайте, что ваша маленькая старушка-жена сидит себе дома с каким-то грязным
стариной Ангелом Ада, шурующим между ее бедер!
Затем послышался взрыв дикого хохота, который
прекрасно был слышен на дороге. «Что вы думаете об этом, вы, безмазовые
легавые? Вы проголодались? Мы принесем вам немного чили, если у нас что-нибудь
тут осталось… но не надо торопиться домой, позвольте вашей жене протащиться».
