Доходы от «левой» водки часто инвестировали в «кооперативы»
– разрешенный реформами новый частный бизнес (торговые компании, банки,
рестораны, магазины). Водочная мафия опутала всю страну и стала смело подкупать
чиновников – от местной милиции, до судов и секретарей обкомов компартии. И
вскоре правительство – единственный орган, способный противостоять
организованной преступности, – начало гнить от коррупции.
Через несколько лет от антиалкогольной кампании пришлось
отказаться. Но было уже поздно. Государственной казне, популярности Горбачева,
борьбе с организованной преступностью – всему этому был нанесен серьезный урон.
Рублевый навес
Через несколько лет после прихода Горбачева сторожевые псы
режима (КГБ, первичные парторганизации) с тревогой заметили, что в народе
растет недовольство. «Ожидания народа куда выше, чем наши реальные
возможности», – признавал в 1990 году премьер-министр Николай Рыжков.
Пытаясь это недовольство как-то обуздать, Горбачев разрешил
резко повысить заработную плату. К примеру, в 1989 году средний доход возрос на
12 процентов, хотя экономика оставалась в застое. Государственные доходы упали
– снизились мировые цены на нефть и исчезла прибыль от водки, а затраты на
социальные нужды росли. Чтобы покрыть денежный дефицит, правительство включило
печатный станок. Очевидной инфляции тогда еще не было, потому что цены на
большинство товаров жестко контролировались. Инфляция проявлялась в растущей
нехватке товаров широкого потребления и длинных очередях.
На руках у населения быстро скопилось много денег, а потребительских
товаров становилось все меньше – это явление получило название «рублевый
навес». Размер этого «навеса» оценивался в 460–500 миллиардов рублей (по
официальному обменному курсу – около 800 миллиардов долларов) – половина
внутреннего валового продукта СССР. Люди держали деньги либо на счетах в банке,
либо у себя дома. В идеале такие деньги могли бы стать долгосрочными
сбережениями, но фактически это были сбережения «не от хорошей жизни» – люди
просто ждали, когда появится возможность что-то купить. Один из способов
избавиться от этого переизбытка – отпустить цены и превратить скрытую инфляцию
в самую что ни есть реальную. Но этот путь вел к гиперинфляции, к социальной
катастрофе. К счастью, решить проблему можно было иначе.
В октябре 1989 года председатель Федерального резерва США
Алан Гринспен посетил Москву и встретился с Горбачевым и другими советскими
высокопоставленными лицами. Он уверял, что освобождать цены не следует до того,
пока не окрепнет рубль. «Я думаю, что Советы уже отказались от идеи о том, что
первым делом надо реформировать цены, – сказал мне Гринспен вскоре после
возвращения. – Они понимают, что сначала что-то нужно изменить в
финансовой структуре. Рублевый навес нужно убрать с рынка, а уже потом
отпускать цены. Возможно, самый простой способ погасить избыточную денежную
массу – выпустить облигации, в рублях, так чтобы вся основная сумма и даже
часть процентов гарантировалась валютой или золотом».
Гринспен также говорил о необходимости приватизации, как
средстве борьбы с рублевым навесом и дефицитом госбюджета. Только после этих
двух шагов – выпустить государственные облигации и провести приватизацию –
можно отпускать цены.
Лучшие советские экономисты пришли к тому же выводу. В 1990
году консультант Горбачева Станислав Шаталин и молодой экономист Григорий
Явлинский разработали программу неотложных мер и назвали ее «500 дней». В
соответствии с этим планом предполагалось нейтрализовать рублевый навес,
стабилизировать рубль, освободить цены и поставить страну на рельсы рыночной
экономики. Ядром плана «500 дней» была приватизация. Поскольку у государства
была вся собственность, а у народа – все деньги, план «500 дней» предусматривал
обмен одного на другое. Программа приватизации должна была начаться с
незначительных активов – квартиры, земельные участки, магазины, грузовой
транспорт, небольшие цеха – и постепенно перейти к крупным фабрикам, шахтам и
нефтяным месторождениям.
Отчасти из-за оппозиции консервативного крыла компартии,
отчасти из-за собственных марксистских предрассудков Горбачев так и не воплотил
в жизнь план «500 дней». И, судя по всему, совершил роковую ошибку.
Требовалась помощь, и Горбачев с коллегами обратились к
Западу. Они хотели занять 30 миллиардов долларов с тем, чтобы купить на Западе
же товары широкого потребления и перепродать их советским потребителям в десять
раз дороже. Таким путем, считали они, удастся избавиться от рублевого навеса,
стабилизировать рубль, запустить механизм рыночных реформ. Несколько месяцев
западные политики обсуждали вопрос: нужен ли новый «план Маршалла», чтобы
помочь Советскому Союзу перейти к демократии, свободному рынку, процветанию.
Материального воплощения такая помощь не нашла. Правительства западных стран,
возможно обеспокоенные другими международными проблемами, как-то: вторжением Ирака
в Кувейт, – послали в Советский Союз экономистов, юристов, консультантов –
но не деньги.
«Так или иначе, правительство США решило не оказывать помощь
Советскому Союзу банковскими ссудами либо реструктуризацией долгов, –
позже заметил Горбачев с горечью в голосе. – Оно сделало шаг навстречу
только тогда, когда и страна и рубль рухнули».
Первые шаги Бориса Березовского в бизнесе
Борис Березовский произвел свой первый набег, когда
положение в Советском Союзе стало кризисным. До 1989 года он входил в советскую
научную элиту (в 1991 году даже был избран членом-корреспондентом Академии
наук). Будучи удачливым советским ученым, Березовский получал зарплату около
500 рублей в месяц (примерно 800 долларов по тогдашнему официальному курсу). Но
сегодня он говорит, что в бизнес его толкнул отнюдь не материальный стимул. «Я
для бизнеса больше приспособлен генетически, чем для науки, – говорит
он. – То есть я был очень счастлив, когда занимался наукой, но наука менее
динамична, чем бизнес».
Березовский родился в Москве 23 января 1946 года в еврейской
семье. Он вырос в столице и получил одно из лучших образований, каким
располагал Советский Союз: факультет электроники и компьютерной техники
Лесотехнического института. Этот факультет был одним из засекреченных научных учреждений
Советского Союза, здесь занимались не лесным хозяйством, а разработкой
космических программ. Далее он учился на знаменитом мехмате МГУ. Потом попал в
Академию наук, где и проработал двадцать пять лет, исследуя теорию принятия
решений.
Видимо, он был хорошим ученым. В 70-е годы защитил
кандидатскую диссертацию по прикладной математике, а в 1983 году –
докторскую. В Академии наук он возглавил одну из лабораторий Института
управления, который специализировался на внедрении автоматических и компьютерных
систем в промышленность.
Подобно многим, Березовский видел: горбачевские реформы
проваливаются. Они вовсе не оживляли Советский Союз, наоборот – ускоряли его
распад. Антиалкогольная кампания высосала из государства прибыли и породила
поколение миллионеров-контрабандистов. Черный рынок цвел пышным цветом, резко
возросла преступность. Рублевый навес увеличивался от месяца к месяцу. Очереди
становились все длиннее, а прилавки магазинов – все безрадостнее.
