«В отставку! В отставку!» – скандировала толпа, обращаясь к
мраморной трибуне Мавзолея Ленина, на которой час назад стояло все Политбюро.
«Демократия!» – кричали люди кремлевским стенам и правительственным зданиям за
ними.
Участники официальной коммунистической демонстрации давно
ушли с площади, остались только уборщики да гвардия плечистых парней –
защитников коммунизма. Эти крепыши стояли спиной к Кремлевской стене и метали
свирепые взгляды, как и положено всем хорошим коммунистам. Это были либо
сотрудники КГБ в штатском, либо обученные боевым единоборствам комсомольцы.
Несколько лет спустя я видел те же лица среди московских преступников. Но в
тот день они охраняли от Ельцина старый порядок. Переминаясь с ноги на ногу,
они смотрели исподлобья, полные желания намять бока этой богеме и
интеллигентам, несущим знамена демократии. Демократы прошли мимо и скрылись за
памятником Минину и Пожарскому.
Связь с Лозанной
Березовский в то время неплохо зарабатывал, продавая
автомобили «АвтоВАЗа», но, наблюдая со стороны за Марком Ричем и другими
торговцами, он решил, что экспорт российского сырья – бизнес весьма
привлекательный, им стоит заняться. Для этого требовался партнер, у которого
есть опыт международной торговли сырьем и который умеет направлять финансовые
потоки, не оставляя много следов. В начале 1991 года в сопровождении Николая
Глушкова, главного финансиста АвтоВАЗа и одного из основателей ЛогоВАЗа,
Березовский отправился в Швейцарию – в Лозанну.
Лозанну считают одной из финансовых столиц Швейцарии – она
не так велика, как Женева (если говорить о частных банках) или как Цюрих
(корпоративные банки), зато удобно расположена и известна низкими уровнями
налогов и нежесткими законами. Это один из процветающих швейцарских городов –
деревушка, которая обзавелась собственными небоскребами. Ее булыжные мостовые
украшены дорогими ресторанами, бутиками, торговыми центрами. Наиболее известным
корпоративным резидентом считается Международный олимпийский комитет. Каждые
четыре года он заставляет замирать от волнения народы всего мира – проходят
выборы места для зимних и летних олимпийских игр. Менее заметным обитателем
Лозанны, но мало уступающим Олимпийскому комитету по географии своей
деятельности является крупная торговая фирма «Andre & Cie.».
Основанная в 1877 году и по сей день принадлежащая членам
семьи Andre, эта корпорация торгует главным образом зерном и сахаром, но
продает по всему миру и другие товары и услуги. Штаб-квартира компании
расположена в центре Лозанны: большое стеклянное здание в окружении зеленых
лужаек и сосен, с видом на Женевское озеро. В мраморном вестибюле, как
положено, сидит сотрудник службы безопасности; на стене напротив – картины и
схемы нефтяных танкеров и других судов для перевозки насыпных и наливных
грузов. На ярко освещенных пяти или шести этажах честолюбивые молодые
коммерсанты сидят за компьютерами или названивают по телефонам.
Компания «Andre» начала заниматься бизнесом с Россией еще в
1978 году – был период разрядки, и несколько крупных западных корпораций
пытались это использовать. К моменту появления Березовского, в 1991 году,
«Andre» продавала России зерно и сахар, а также швейцарскую промышленную
технику и имела желание увеличить объем операций.
Одной из ключевых фигур в компании был Аллен Мэйр, бизнесмен
средних лет, он вел российские проекты с 1981 года. Он возглавлял в Лозанне
российский отдел компании «Финко» (финансовая компенсация), полуавтономной
дочерней фирмы «Andre». Она занималась финансовыми расчетами со странами, где
не было конвертируемой валюты. «Финко» специализировалась на товарообменных
сделках, бартерных соглашениях и сложных схемах, позволявших обменивать валюту
в особо темных уголках мирового рынка. «Отдел компенсаций в „Andre“ – структура
чрезвычайно предприимчивая, если сделка возможна, она делает все, чтобы сделка
состоялась, – говорит Мэйр. – Чтобы сделать структуру действенной,
необходимо найти партнера, с которым возможны общие интересы».
Аллен Мэйр быстро понял, что таят в себе перемены, начатые
горбачевской перестройкой. В советскую эпоху вести бизнес в России западным
компаниям было достаточно просто. Конечно, нужные контакты и знакомства
требовались и тогда, но, в общем, советские государственные коммерсанты
исходили из четких экономических принципов. Обычно Госплан СССР давал
чиновникам-коммерсантам указание: требуется такой-то товар в таком-то
количестве; дальше следовало определить, какая западная фирма предлагает
наиболее выгодные условия в смысле цены, качества и сроков поставки. У
Советского Союза, как у торгового партнера, была прекрасная репутация:
советское торговое ведомство отличалось честностью и прямотой, не пыталось
уклониться от уплаты по счетам. В конце 80-х, когда центральное правительство
стало терять власть и бизнесом занялись полунезависимые коммерческие
организации, рынок стал коррумпированным – сделки заключались среди своих.
«Я понял, что для успешной работы в России нужен российский
компаньон, – говорит Мэйр. – Раньше так вопрос не стоял. Но с 1990
года иметь своего человека на рынке стало просто необходимо. Будущие события
показали: бизнес привлекателен и интересен, когда к нему, если можно так
выразиться, можно подойти изнутри».
Компаньоном, которого искал Мэйр, оказался Борис Березовский
– он мог ввести «Andre» в «интересные» зоны российского рынка. «Впервые мы
встретились в Лозанне, – вспоминает Мэйр. – Он попросил о встрече. Я
сказал: если у вас есть предложение – я готов. В то время я очень хотел найти
компаньона в России. Он рассказал о себе, о том, чем занимается ЛогоВАЗ.
Подробностей разговора я не помню, но этот человек показался мне интересным и
приятным в общении. Они (Березовский и Глушков) предложили: „Давайте будем
работать вместе“. Мы просто ответили: „Почему же нет?“
Одним из сотрудников «Andre», участвовавшим в переговорах с
Березовским на раннем этапе, оказался Кристиан Маре, который позже возглавил
московское отделение швейцарской фирмы по торговле зерном. Березовский Маре
понравился. «Он выгодно отличался от типичного российского бизнесмена – в нем
было много западного, – вспоминает Маре. – Идеи так и сыпались из
него, но их еще нужно было реализовать, воплотить в жизнь. Глушков же был ближе
к земле».
Российская «золотая лихорадка» манила коммерсантов из «Andre
& Cie.». «Нас интересовала покупка автомобилей, – говорит Мэйр. –
Мы знали, что реэкспорт машин с „АвтоВАЗа“ уже имел место. Нам казалось, что
подключиться к этой сфере интересно – ничем подобным раньше мы не занимались».
Аллен Мэйр убедил «Andre & Cie.» установить деловые
отношения с Березовским не просто как с компаньоном, но и на основе долевого
участия в нескольких компаниях, начиная с cамого «ЛогоВАЗа». Почему торговый
дом, созданный сто с лишним лет назад и пекущийся о своей репутации, согласился
спутаться с малоизвестным предпринимателем на рынке, уже прославившемся и
коррупцией, и преступностью? «В то время выбор в России был не так
велик, – сказал Мэйр. – В России 1991 года было непросто найти
человека с прекрасной репутацией, с потрясающим прошлым. Когда определяешь
качества потенциального компаньона, многое решает интуиция. Встречаешься с
человеком, вы что-то начинаете вместе – а потом смотришь, что будет дальше».
