Между тем автор идеи по проведению залоговых аукционов
Владимир Потанин положил глаз на другой трофей – металлургический гигант «Норильский
никель». Это предприятие было одним из важнейших российских экспортеров и
крупным акционером «Онэксим-банка». Город Норильск был основан недалеко от
Северного полюса в 1935 году; он зародился как один из самых страшных советских
лагерей. Первыми директорами норильского конгломерата были генералы НКВД –
печально известной сталинской тайной полиции. За двадцать лет в норильском
лагере от голода, болезней, холода погибли и были расстреляны около 100 тысяч
заключенных.
В недрах арктической тундры в этом месте было скрыто 35
процентов разведанных мировых запасов никеля, 10 процентов меди, 14 процентов
кобальта, 55 процентов палладия, 20 процентов платины, а также крупные залежи
угля и серебра. «Норильский никель» разрабатывал, возможно, самое богатое в мире
месторождение руды с исключительно высоким содержанием металла.
После 1991 года контроль над предприятием взяли директора
заводов, они основали собственные торговые компании за рубежом и принялись
стричь валютную выручку предприятия. Акционеры с незначительным количеством
акций – «Онэксим-банк» и «CS First Boston» – были не в состоянии положить конец
грабежу. С проведением залоговых аукционов у Потанина появился шанс:
правительство решило продать свой пакет акций (38 процентов общих, 51 процент
голосующих).
На аукционе по продаже акций «Норильского никеля» самое
большое предложение – 355 миллионов долларов – поступило от компании «Конт»,
представлявшей интересы банка «Российский кредит». «Онэксим-банк», проводивший
регистрацию заявок на участие в аукционе, отстранил «Российский кредит» из-за
«недостаточных финансовых гарантий». Победителем стал филиал «Онэксим-банка»,
заплативший 170,1 миллиона долларов – всего на 100 тысяч больше стартовой цены.
Несколько недель спустя опять-таки «Онэксим-банку» поручили
регистрировать заявки на участие в аукционе по продаже 51 процент акций
нефтяного гиганта «Сиданко». В очередной раз «Российский кредит» подал заявку,
и «Онэксим-банк» ее снова не принял: якобы «Российский кредит» не внес
необходимый задаток; между тем представители «Российского кредита» утверждали,
что их даже не пустили в здание «Онэксим-банка» в день аукциона. Аукцион
выиграла связанная с «Онэксим-банком» МФК, заплатившая всего 5 миллионов
долларов сверх стартовой цены в 125 миллионов.
К тому времени всем стало ясно, что залоговые аукционы имели
мало общего со свободным рынком. Аукционы были подтасованы – сделки
осуществлялись в угоду избранной группе предпринимателей.
Аукцион по продаже акций «Сибнефти»
Аукцион по продаже 51 процента акций «Сибнефти» был последним
в серии залоговых аукционов. «Сибнефть» была блестящим трофеем. Одна из
крупнейших частных нефтяных компаний в мире, она имела разведанные запасы
углеводородов, равные запасам «Аmoco» и «Mobil», вместе взятых, хотя ее
фактическая добыча составляла треть добычи вышеназванных американских гигантов.
Добившись создания «Сибнефти» летом 1995 года, Березовский никому не собирался
уступать ее акции.
Для покупки акций «Сибнефти» была специально создана
«Нефтяная финансовая компания», «НФК». Березовский утверждал, что лишь оказывал
«НФК» консультационные услуги по участию в аукционе. Не прошло и года, как он
бросил разыгрывать комедию и в интервью мне честно признался: «НФК» принадлежит
ему.
Аукцион по продаже акций «Сибнефти» состоялся 28 декабря
1995 года. Стартовая цена составила 100 миллионов долларов. Было два
конкурента: «Инкомбанк», чья дочерняя металлургическая компания «Самеко»
предложила за пакет акций 175 миллионов долларов, и «НФК» Березовского,
предложившая 100,3 миллиона.
Еще за несколько месяцев до аукциона Березовский решил, что
победителем станет он. Но как нейтрализовать соперника? Некоторое время спустя
глава Госкомимущества Альфред Кох рассказал мне, как прошли торги.
«Аукцион начинается. Вдруг как у Гоголя в „Ревизоре“
раздается „стук сапог“. Открывается дверь. Заходит человек и кладет на стол
комиссии факс: „Я, Иван Иванович Иванов (фамилии не помню), директор завода
„Самеко“, отзываю свою заявку“. Все. Конкуренции не было. Остался один
покупатель, и он победил».
«Что в этом такого странного?»
«Я, находясь в твердом уме и здравой памяти, – ответил
Кох, – подав однажды заявку на аукцион, не придумаю завтра ее отобрать,
тем более, что речь идет о ста или двухстах миллионах долларов. Директор
„Самеко“ – кажется, его фамилия Оводенко – подал заявку (и снял ее).
Что-то должно случиться в течение нескольких дней, чтобы я наплевал на своего
хозяина („Инкомбанк“), наплевть на то, что я буду выглядеть просто смешно на
старости лет…»
«Вы думаете, он сделал это против воли „Инкомбанка“?» –
спросил я.
«Абсолютно. На сто процентов».
«Но почему?»
«Жизнь дороже, наверное, чем хозяин, – усмехнулся
Кох. – Ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться».
Тем не менее требовался по крайней мере еще один участник,
чтобы аукцион состоялся. Весьма кстати подвернулась компания «Тонус»,
представлявшая интересы «Менатеп-банка» и одновременно дававшая финансовые
гарантии «НФК» Березовского. Она предложила 100,1 миллиона долларов. «НФК»
предложила 100,3 миллиона (всего на 300 тысяч больше стартовой цены) и выиграла
аукцион.
Итак, Борису Березовскому удалось купить контрольный пакет
акций «Сибнефти», когда, если исходить из стоимости этих акций, ее цена была
меньше 200 миллионов долларов. Два года спустя «Сибнефть» продавала свои акции
на российской бирже, компания уже оценивалась в 5 миллиардов долларов. Чем же
объяснить прирост стоимости акционерного капитала за два года на 2400
процентов? Со времени залогового аукциона на «Сибнефти» мало что изменилось –
то же неуклюжее предприятие-гигант, добывавшее столько же нефти для тех же
покупателей. Но едва акции компании стали продаваться на свободном рынке, их
стоимость приблизилась к реальной.
В последующие месяцы глава «Инкомбанка» Владимир Виноградов
неоднократно заявлял в прессе, что результаты залоговых аукционов были
фальсифицированы. «Инкомбанк», один из крупнейших коммерческих банков России,
просто-напросто вывели из игры. Зимой 1994/95 года он значился в списке
акционеров ОРТ (куда входили только самые избранные), но в последнюю минуту его
вычеркнули. Он участвовал в подготовке залоговых аукционов, но на последнем
этапе в число намеченных победителей не попадал. Он пытался купить акции
«Юкоса», но безуспешно. Пытался купить акции «Сибнефти», но ему не позволили.
Как только «Инкомбанк» публично опротестовал результаты
аукционов по продаже акций «Сибнефти» и «Юкоса», государственные структуры
стали на него нажимать. 15 января Центробанк приступил к расследованию
платежеспособности банка. Несмотря на то что «Инкомбанк» своевременно производил
все платежи, в прессе появились домыслы о его финансовой несостоятельности;
Центробанк даже ввел там на короткое время временное административное
управление. К осени 1996 года «Инкомбанк» перестал бороться за то, чтобы
результаты аукционов признали недействительными; но в частных беседах Владимир
Виноградов продолжал утверждать: за кампанией по дискредитации его банка стояли
Березовский со Смоленским.
