Национальный фонд спорта
Победа Ельцина над коммунистами была не за горами, а тем
временем в ближнем окружении президента разразилась борьба за власть. Борис
Березовский ополчился на своего прежнего покровителя – генерала Коржакова. В
своих интервью и воспоминаниях Коржаков не уточняет, когда начались
разногласия. До лета 1995 года между Коржаковым и Березовским все было
прекрасно. Начальник СПБ помог магнату прибрать к рукам «Аэрофлот» и создать
нефтяную холдинговую компанию «Сибнефть». Но осенью, когда проходили залоговые
аукционы, Коржаков отсутствовал. Это отсутствие на кухне, где шел дележ промышленного
пирога страны, особенно проявилось в неудавшейся попытке «Инкомбанка» (особенно
близкого Коржакову) выиграть хотя бы один залоговый аукцион; дважды «Инкомбанк»
пытался участвовать в аукционах по продаже акций крупных российских нефтяных
компаний, и дважды ему бесцеремонно отказывали. Кроме того, Березовский больше
не нуждался в Коржакове как канале связи с Ельциным – теперь у него были
Татьяна Дьяченко и Валентин Юмашев. Наконец, если утверждение Коржакова о том,
что Березовский просил его убить Гусинского, – правда, то отказ начальника
СБП выполнить эту просьбу сказался бы на его отношениях с Березовским. Так или
иначе, к концу 1995 года Березовский окреп настолько, что мог обойтись без
протекции Коржакова.
«В окружении президента поняли, что Коржаков им
мешает, – говорит Стрелецкий. – Коржаков не подпускал (бизнесменов) к
Ельцину, не разрешал им приближаться к Ельцину со своими корыстными интересами.
Помощники президента всегда нервничали, потому что Коржаков не спускал с них
глаз и не позволял грабить безнаказанно. Они решили, что Коржакова надо
убрать».
Березовский действовал быстро. В начале апреля он познакомил
Татьяну Дьяченко с некоторыми неприглядными сторонами политических интриг в
Кремле: он раскрыл ей секреты Национального фонда спорта (НФС). НФС был основан
в 1992 году тренером Ельцина по теннису Шамилем Тарпищевым. Тарпищеву были
свойственны те же открытость и дух товарищества, за которые Ельцин так любил
Коржакова. Это был высокий человек с добродушной улыбкой, в его энергичной походке
угадывались природные подвижность и быстрота. Ельцин дал Тарпищеву все, что тот
хотел. Как и структура, созданная покойным гангстером-филантропом Отариком, НФС
должен был зарабатывать деньги для находившегося в бедственном положении
российского спорта.
Когда в 1993 году Тарпищева назначили министром по
физической культуре и спорту, он отошел от каждодневного руководства НФС. Новым
президентом стал тридцатитрехлетний Борис Федоров, в прошлом инженер, а ныне
бизнесмен. Фонд спорта был фантастически прибыльной структурой. Он получил
право беспошлинного ввоза в страну алкоголя и табака, при этом не платил налоги
с прибыли. Расследование, позднее проведенное полковником Стрелецким, показало,
что за два года НФС получил прибыль в 1,8 миллиарда долларов. «Эти деньги
разворовывались, – говорит Стрелецкий. – Только незначительные суммы
шли на поддержку спорта. Федоров и его друзья сколотили огромные состояния за
счет государственного бюджета».
В конце 1994 года Березовский сделал Федорова одним из
акционеров-учредителей ОРТ. Федоров завоевал доверие другого предпринимателя со
скандальной репутацией – Олега Бойко, который финансировал «молодого
реформатора» Егора Гайдара и был замешан в многочисленных темных сделках.
Будучи партнером Березовского, Бойко вложил деньги в скандально известное
казино «Черри», одного из его компаньонов серьезно ранили при покушении на его
жизнь в гангстерском стиле. Когда в середине 1995 года банк Бойко «Национальный
кредит» рухнул, оставив долги на сотни миллионов долларов государственному
Сбербанку, Федорова назначили президентом и лопнувшего банка, и холдинговой
компании Бойко «Олби». Эти компании тоже стали получать щедрые дары от НФС.
Высокоприбыльные операции НФС вызывали зависть. В марте 1995
года, в тот же месяц, когда был убит генеральный директор ОРТ Влад Листьев,
неизвестный киллер застрелил Льва Гаврилина, начальника отдела по
внешнеэкономическим связям НФС. По словам Стрелецкого, Федоров растратил 300
миллионов долларов из средств НФС. В России такое крупномасштабное воровство почти
всегда сопровождалось бандитизмом.
«Часть денег (НФС) ушла на необоснованные кредиты различным
коммерческим структурам, – вспоминает Стрелецкий. – Федоров создал
около восьмидесяти коммерческих предприятий вокруг НФС и распределял все
поступавшие деньги между ними. В конечном счете, мы не смогли отыскать никаких
денег и в этих коммерческих структурах. Они ушли дальше по цепочке».
Поскольку НФС являлся одной из структур, составлявших
фундамент ельцинского режима, от Федорова ждали денег на президентскую кампанию.
Где-то в конце марта или начале апреля, говорит Стрелецкий, Федорову велели
принести в предвыборный штаб 10 миллионов долларов наличными. Федоров приехал в
«Президент-отель» с деньгами в чемодане и отдал его Чубайсу. Коржаков, будучи
страстным спортивным болельщиком и полагая, что в его обязанности входит
контроль над деятельностью НФС, был очень недоволен, когда узнал, что деньги
НФС идут его соперникам – в предвыборный штаб Березовского–Чубайса.
«Когда мы узнали об этом, мы пригласили его (Федорова) на
беседу, – говорит Стрелецкий. – Сначала Коржаков встретился с ним
утром в Кремле; потом вечером с ним в Белом доме встретился я. Мы сказали ему:
ты должен вернуть деньги в НФС, потому что тогда шла подготовка к Олимпийским
играм и к чемпионату мира по футболу, и денег не было. Коржаков сказал: ты
должен вернуть эти деньги, потому что они принадлежат государству».
В тот же вечер Федоров поехал к Березовскому в дом приемов
«ЛогоВАЗа» – поделиться возникшими проблемами. Березовский пригласил на встречу
своего друга Валентина Юмашева и дочь президента Татьяну Дьяченко. Он также
записал разговор на пленку. Федоров заявил, что его прижали к стенке мафиозные
структуры, действующие внутри президентской администрации – в первую
очередь СПБ генерала Коржакова и ФСБ генерала Барсукова. Генерал Коржаков
вымогает у него взятку в 10 миллионов долларов, сказал Федоров. Он также
обвинил друга Коржакова Шамиля Тарпищева в связях с организованной
преступностью. «Коржаков с Барсуковым меня убьют, – заявил Федоров. –
Скажите президенту, что нельзя окружать себя бандитами».
Этот рассказ о коррупции и преступности поверг Татьяну
Дьяченко в шоковое состояние. «(Заявление Федорова в доме приемов „ЛогоВАЗа“)
было хитроумным ходом, придуманным в основном Березовским для дискредитации
Коржакова, Барсукова и Тарпищева в глазах президентской дочери, – говорит
Стрелецкий. – Представление было умело срежиссировано и разыграно». Дело
НФС, как и многие российские скандалы того времени, до конца расследовано не
было, поэтому оценить правдивость этих заявлений трудно.
«Нам сразу стало известно об этом спектакле и о
существовании записи, – говорит Стрелецкий. – Тогда Березовский
страшно испугался. На следующий день он пришел к Барсукову с кассетой и сказал:
„Я к этому не имею никакого отношения, просто Федоров пришел и наговорил весь
этот ужас. Послушайте“. На всякий случай Березовский оставил себе копию
кассеты». По словам Стрелецкого, Березовский отдал кассету спецслужбам, потому
что боялся Коржакова и Барсукова и хотел показать им, что он все еще на их
стороне. Но Березовский не просто проявил верность давним патронам – он дал им
понять, что располагает убойным компроматом.
