Коржаков не сидел, сложа руки. 21 мая, почти через два
месяца после записанной на пленку встречи в доме приемов «ЛогоВАЗа», главу НФС
остановили сотрудники подмосковной милиции; под сиденьем его машины они
обнаружили пакетик с кокаином. Его арестовали. Позже дело закрыли, однако
анализ мочи, волос и ногтей Федорова подтвердил, что глава НФС действительно
баловался кокаином. (Федоров умер от инфаркта в 1999 году в возрасте тридцати
девяти лет.) Его отпустили почти сразу после ареста, но с поста президента НФС
уволили. Его место занял Стрелецкий из СБП.
Тактика устрашения
Руководители президентской кампании понимали: проводись
выборы как референдум по результатам деятельности президента, он почти
наверняка проиграл бы. Деятельность Ельцина на посту российского президента не
выдерживала никакой критики; даже самых изощренных имиджмейкеров ожидал полный
провал. Кампанию решили построить на контрасте. Да, россияне на дух не
переносили Ельцина и его политику, но голода и гражданской войны они боялись
еще больше. Надо было убедить их, что победа коммунистов обернется для России
катастрофой, и Ельцин – единственный гарант стабильности.
По телевизору стали постоянно крутить хронику об ужасах
коммунистического режима. В последние недели предвыборной кампании отпечатали
больше миллиона плакатов, на которых был изображен Зюганов, а внизу подпись:
«Это может быть ваша последняя возможность купить продукты!» Плакаты расклеили
на продуктовых рынках по всей стране. Тогда же газета «Коммерсант», видимо на
собственные деньги, напечатала 10 миллионов листовок под заголовком «Боже
упаси!»; в них рассказывалось, какие беды могут обрушиться на Россию в случае
прихода к власти коммунистов. Эти листовки россияне находили в своих почтовых
ящиках.
10 июня в доме приемов «ЛогоВАЗа» Борис Березовский собрал
«группу 13» (в этот раз было на два подписанта меньше), чтобы подписать еще
одно открытое письмо по поводу выборов. Это письмо в открытую призывало
голосовать за Ельцина. Кандидат от коммунистов Геннадий Зюганов подвергался в
нем жестокой критике. Экономическая программа коммунистов, говорилось в письме
«группы 13», «нацелена на возврат страны в лучшем случае к ситуации середины
восьмидесятых». В худшем случае, говорилось между строк, победа коммунистов
приведет к голоду, войне и массовому террору. «Если меры, изложенные в
программе (коммунистов) будут выполнены, катастрофа разразится через четыре-шесть
месяцев», – предупреждала «группа 13». Идея коренным образом изменить
стратегию группы, и в частности выступить с этим ужасающим пророчеством,
принадлежала Березовскому.
«Сегодня лидеры коммунистов не скрывают, что для них самое
важное: изменить форму собственности и в очередной раз сделать государственную
собственность главной, – сказал Березовский в интервью российской газете
за несколько недель до этого. – Мы уже провели сверхэксперимент, который
доказал… что эта форма собственности (социалистическая) порождает неэффективную
экономику, не способную обеспечить элементарные потребности народа. Отсюда
напрашиваются простые выводы: если экономика не способна обеспечить потребности
народа, нужны политические средства. Какие? Построить лагеря, уничтожить пару
миллионов людей, создать внешнего врага – остальное абсолютно ясно».
Менеджер предвыборной кампании Ельцина Анатолий Чубайс и
через полтора года после выборов придерживался этой линии. Он сказал мне:
«Ничего более омерзительного, отвратительного, человеконенавистнического и
чудовищного, чем коммунизм, не существует… Зюганов – это уничтожение частной
собственности, тоталитаризм уничтожение свободы, лагеря и убийство миллионов
людей».
Да, советский коммунизм действительно был тоталитарным и
античеловечным, и в первые десятилетия своего существования он действительно
проводил геноцид русского народа, но ко времени прихода Горбачева к власти он
сильно изменился. Членами компартии в 90-е годы были в основном пожилые люди,
стремившиеся сохранить систему социального обеспечения. Связывать режим
Горбачева, не говоря уже о коммунистической партии Зюганова, с ГУЛАГом, голодом
и гражданской войной – это явный перебор.
Одиннадцатого июня, на следующий день после публикации
второго письма «группы 13», в московском метро произошел взрыв бомбы, унесший
жизни четырех человек. Сторонники Ельцина немедленно обрушились с обвинениями в
адрес экстремистски настроенных коммунистов и вновь обратились к россиянам с
призывом «голосовать за гражданский мир и стабильность». Никто не взял на себя
ответственности за взрыв, виновные найдены не были.
Вербовка генерала Лебедя
Пока сторонники Ельцина и коммунисты обливали друг друга
грязью, у остальных сильных кандидатов сохранялась возможность сформировать
блок антикоммунистический и антиельцинский одновременно. Одним из таких
кандидатов был либеральный парламентарий Григорий Явлинский, автор
экономической программы «500 дней». Явлинский, человек умный и проницательный
(он всегда давал исключительно точный анализ ситуации в России), с безупречной
репутацией, но с ограниченным контингентом избирателей – уж слишком явным
представителем интеллигенции он был. Так или иначе, объединять свое «Яблоко»
(набиравшее в социологических опросах 10 процентов голосов) с какой-нибудь
партией он постоянно отказывался.
Другим сильным кандидатом был Владимир Жириновский,
набравший наибольшее число голосов на выборах в Государственную думу в 1993
году. Однако на этот раз кампании Жириновского не хватало прежнего блеска. Он
смягчил свою экстремистскую риторику и не мелькал на экранах телевизоров; как
следствие в социологических опросах он набирал около 5 процентов. В любом
случае Жириновский зарекомендовал себя ставленником ельцинского режима.
Фактически оставался только генерал Александр Лебедь. Бывший
командир в парашютно-десантных войсках в афганской войне, в 1991 году он сыграл
ключевую роль в том, что во время августовского путча армия заняла сторону
Ельцина. Два года спустя, являясь командиром 14-й армии, он сохранил мир между
русскими и румынами в бывшей советской республике Молдавия. В Лебеде больше
всего привлекали его личные качества: жесткость, прямота, откровенность и
честность. Россия давно ждала всадника на белом коне, который навел бы в стране
порядок, и для многих этим человеком был Лебедь.
Борис Березовский приметил его давно. Порвав с Коржаковым,
Березовский решил сделать ставку на нового российского силовика – генерала
Лебедя. Он надеялся, что, неискушенный в интригах Кремля, Лебедь станет пешкой
в руках закулисных игроков. В краткосрочной перспективе основная ценность
генерала состояла в его способности оттянуть на себя большое число голосов. Он
проповедовал закон и порядок и нашел отклик среди избирателей, собиравшихся
голосовать за коммунистов.
Восьмого мая Березовский и другие члены «группы 13»
встретились в Москве с Лебедем. Выйдя после двухчасовой встречи за закрытыми
дверями, они воздержались от комментариев. Когда к генералу Лебедю подошли
журналисты, он отмел домыслы о том, что между ним и ельцинским лагерем было
достигнуто соглашение. «Меня не купили, – сказал он. – Я не
продаюсь».
