Вечеринки в Москве всегда отличались шиком – безумные,
динамичные, всегда полные сюрпризов. Никаких правил, никаких социальных норм
Россия не знала. Стотысячное сообщество американцев и европейцев в Москве
шалело от счастья. Тут были острые ощущения, шикарный секс, можно было недурно
заработать. Двадцатичетырехлетние парни откуда-нибудь из нью-йоркского
пригорода, которым в лучшем случае светила унылая работа в банке на Уолл-стрит,
вдруг оказывались ведущими дилерами на бурно растущем московском акционерном
рынке.
Безусловно, в Москве хватало иностранцев и постарше.
Сотрудники крупных юридических фирм, финансовых компаний, международных
корпораций – эти люди либо возглавляли представительства фирм, либо приезжали
заключить сделку. Те, кто приезжал ненадолго, как правило, останавливались в
одной из непомерно дорогих гостиниц. В «Метрополе», напротив Большого театра,
они бросали якорь в роскошных номерах люкс, украшенных картинами в стиле «арт
нуво» и мебелью из карельской березы. Одноместные номера поменьше с видом на
кирпичную стену стоили 330 долларов в день, люксы высшей категории зашкаливали
за тысячу. Обед на одного человека тянул на 300 долларов, даже если пища и вино
были посредственными.
Для иностранцев, особенно тех, кто вел в Москве свое дело,
жизнь могла показать и оборотную сторону. Самое знаменитое убийство иностранца
произошло осенью 1996 года – жертвой пал американский предприниматель Пол
Тейтум. Этому жителю Оклахомы был сорок один год, и он запустил одно из
крупнейших для эпохи Горбачева совместных предприятий – гигантскую роскошную
новую гостиницу «Рэдиссон-Славянская». Когда в начале 90-х годов гостиница была
достроена, ею управляла российско-американская компания (50 процентов
принадлежало правительству Москвы, 40 процентов – Тейтуму, 10 процентов –
группе гостиницы «Рэдиссон»). Между партнерами начались ссоры, «Рэдиссон» и
Москва объединились против Тейтума, пытаясь выпихнуть его из проекта; началось
судебное разбирательство, пришлось прибегнуть к услугам арбитражного суда в
Стокгольме. Между тем Тейтум вел образ жизни российского гангстера, окружил
себя охранниками, щеголял богатством и менял девушек как перчатки, тусовался в
самых крутых ночных клубах. Этот забияка из Оклахомы ввязался в публичную
распрю с правительством Москвы, особенно с его официальным представителем,
чеченским предпринимателем Умаром Джабраиловым, позволяя себе колкости. 3
ноября 1996 года Тейтума застрелили средь бела дня, когда он входил в метро со
своим телохранителем прямо возле гостиницы. Поднялся шум на весь мир, но найти
убийцу московской милиции так и не удалось.
Хотя иностранные бизнесмены стали видной частью жизни
Москвы, Петербурга, Хабаровска и Владивостока, все же их было слишком мало,
чтобы помочь российской экономике. В Россию инвестировалась лишь десятая часть
суммы, которую иностранные бизнесмены вкладывали, например, в Китай. Даже
самого смелого иностранного бизнесмена смущали бандитизм и коррупция
российского рынка.
Да, бандитские разборки за сферы влияния начала 90-х
фактически закончились, но заказное убийства в российском обществе чем-то
исключительным пока не стали. В 1996 году о том, какую роль в организованной
преступности играют спортсмены – в прошлом гордость России, – узнала
Америка. Александр Могильный и несколько других российских хоккеистов-звезд,
играющих в НХЛ, обратились за помощью в ФБР – на них «наезжают» российские
бандиты, которые приехали в Северную Америку и пытаются вымогать у них деньги.
Хоккей в российском спорте продолжал оставаться прибыльной сферой. Лучшие
российские хоккеисты десятками покидали свою обедневшую страну и подписывали с
командами НХЛ многомиллионные контракты. Помимо индивидуальных контрактов,
команды заплатили Федерации российского хоккея около 10 миллионов долларов за
право забирать хоккеистов к себе. Этот легкий источник денег не ускользнул от
внимания бандитов. В апреле 1997 года президент Федерации российского хоккея
Валентин Сыч, человек почтенного возраста, был сражен автоматной очередью,
когда ехал по загородной дороге с женой.
Под прицел бандитов попали и благотворительные организации.
Они пользовались определенными льготами, и это не осталось незамеченным
преступниками. Специальным правительственным указом некоторые структуры
получили право импортировать спиртное или экспортировать нефть в безналоговом
режиме. Колоссальные прибыли на этих операциях должны были пойти в казну или на
поддержку каких-то социальных начинаний. Но в обедневшей России любая
деятельность, приносившая большие деньги, сразу становилась предметом
преступных интересов. Наиболее известной благотворительной структурой, попавшей
в сети бандитских разборок, оказался Фонд спорта Бориса Федорова. Однако были и
другие скандалы. В сентябре 1995 года в Москве был убит председатель
Московского общества глухих Игорь Абрамов. Через год застрелили и президента
Всероссийского общества глухих, Валерия Кораблинова.
Российский фонд инвалидов войны в Афганестане, получавший
солидные субсидии, подвергся еще более страшной атаке. В ноябре 1996 года
группа основателей афганского фонда собралась на Котляковском кладбище почтить
память своего бывшего председателя, Михаила Лиходея, которого два года назад
взорвали бомбой. У соседней могилы кто-то подложил мощное взрывное устройство с
дистанционным управлением. Взрыв был ужасен: погибло тринадцать человек,
десятки получили ранения. Милиции пришлось снимать куски тел с деревьев.
Но все это отнюдь не умеряло пыл богатой московской элиты.
Так называемые «новые русские» вращались в своем социальном кругу. Они с
наслаждением засиживались допоздна за ужинами в дорогих ресторанах. Кто-то из
новых русских развлекался в тех же ночных клубах, которым отдавали предпочтение
иностранцы, но в основном россияне кутили как раз там, куда иностранцы не
показывали носа – в клубах, где ночная жизнь была более отвязной и более
вульгарной. Впрочем, вскоре самые богатые веселиться в Москве перестали. Москва
– это место, где зарабатываются деньги. Для отдыха оно приспособлено куда
меньше – в ресторанах и ночных клубах слишком многие показывают на тебя
пальцем. Швейцарские Альпы или Лазурный Берег – это другое дело.
Березовский в гулянках почти не участвовал. Все было
подчинено делу, и если он и появлялся на вечернем мероприятии, значит, хотел
установить полезные контакты. Но и его не обошла стороной атрибутика
европейских супербогачей: он обзавелся собственным самолетом, огромной яхтой,
оставлял большие деньги на аукционах «Сотбис», держал роскошные резиденции на
Женевском озере, в Лондоне (на Кенсингтон-Пелис-Гарденз), и на Французской
Ривьере, где он приобрел один из крупнейших замков на мысе Антиб, как
сообщалось, за 27 миллионов долларов. В Париже у него, судя по всему, квартиры
не было, потому что он предпочитал останавливаться в отеле «Крийон». Его
присутствие на морских курортах, популярных среди европейских миллиардеров,
позволяло ему по высшему разряду развлекать своих российских гостей, он имел
возможность общаться на равных с потенциальными западными партнерами. Среди его
друзей в сфере международного бизнеса были крупнокалиберные дельцы, например
король бросовых облигаций Майкл Милкен и медиа-магнат Руперт Мердок (Березовский
был одним из немногих гостей на свадьбе Мердока в 1999 году, на борту яхты в
нью-йоркской гавани).
