Тесную группку клептократов, составлявших «семью», ждало
мрачное будущее – дела об отмывании денег за рубежом, очень большая вероятность
поражения на парламентских, а затем и президентских выборах. Березовский знал,
что успех 1996 года повторить не удастся. Тогда миллиарды наличных долларов и
убойная рекламная кампания в СМИ позволили Ельцину вырвать победу на финишной
прямой. Но теперь у Кремля не было полной монополии на средства массовой
информации – целый ряд национальных газет и как минимум один телеканал (НТВ
Гусинского) поддерживали союз Примакова и Лужкова. К тому же этот союз выглядел
куда более привлекательной альтернативой, чем коммунисты в 1996 году. В любом
случае, россияне не дадут одурачить себя еще раз, они не будут голосовать за
кремлевского назначенца только потому, что им так сказали. Чтобы обеспечить
победу Путину и «Единству», понадобится какой-то сильный внешний фактор.
Понадобится война.
Вторая чеченская война
Год назад Березовский предупреждал российский политический
истэблишмент насчет Чечни и напоминал всем: остановить там разгул насилия
удалось главным образом благодаря его усилиям. «Что касается войны в Чечне…
опасное заблуждение сегодняшней власти считать, что этот вопрос исчерпан, –
говорил Березовский журналистам весной 1998 года. – Когда (Немцов и
Чубайс) просили меня убрать (осенью 1997 года), то должны были думать, кто
будет этим дальше заниматься. Мы же видим, что с моим уходом ситуация (в Чечне)
не улучшилась. Она медленно, но ухудшается. С этого момента я считаю, что за
происходящее в Чечне полную ответственность несут Чубайс и Немцов».
Через два месяца после этого предсказания Березовского снова
ввели в состав российского правительства и назначили исполнительным секретарем
СНГ. Его отношения с различными чеченскими военачальниками и террористами
снова обрели официальную основу. Березовский совершенно справедливо говорил о
том, что Чечня является ключевым фактором, определяющим политический процесс в
России. Чечня – это была его козырная карта. В течение целого ряда лет он
продолжал оставаться заметной фигурой в межгосударственной игре именно
благодаря своему влиянию в этой захваченной бандитами республике. Теперь, в
1999 году, когда приближался конец эры Ельцина, Березовский разыграл чеченскую
карту по полной програме.
В начале марта 1999 года в аэропорту Грозного был похищен
личный посланник президента Ельцина, генерал МВД Геннадий Шпигун. Сергей
Степашин, в то время министр внутренних дел, заявил: сносить подобное оскорбление
российское правительство не будет. Степашин, сначала в ранге министра
внутренних дел, а потом и в ранге премьер-министра, разработал план
бомбардировок учебных лагерей чеченских террористов; он также решил создать
зону безопасности, для чего занять северную (прорусскую) часть республики до
берегов Терека. Эта военная операция должна была состояться в августе и
сентябре. Вопрос заключался в том, как добиться поддержки боевых действий со
стороны населения России, как избежать массовой оппозиции, которая и подорвала
военные усилия правительства в ходе первой чеченской войны в 1994–1996 годах.
Решение подсказали сами чеченцы. В первые дни августа 1999
года подразделение из нескольких тысяч чеченских боевиков вторглось в Дагестан,
заняло несколько деревень и объявило о создании Исламской республики. Во главе
этой бригады стояли двое. Во-первых, Шамиль Басаев, террорист со стажем,
прославившийся кровавым налетом на Буденновск в 1995 году и захватом заложников
в городской больнице. Во-вторых, некий загадочный Хаттаб, представитель
исламского фундаментализма из Саудовской Аравии, участник ряда войн на
территории Афганистана и Средней Азии, якобы связанный с саудовским террористом
Осама бин Ладеном (главный подозреваемый в организации взрывов на территории
посольств США в Африке в 1998 году). Хаттаб был членом движения ваххабитов, эта
секта исламских фундаменталистов получала деньги из Саудовской Аравии и быстро
пускала корни в Чечне и Дагестане; еще одним человеком, связанным с движением
ваххабитов, был давний партнер Березовского по переговорам об освобождении
заложников – Мовлади Удугов. Дагестанские деревни, занятые Басаевым и Хаттабом,
относились к движению ваххабитов с сочувствием, однако остальная часть
населения Дагестана была решительно против набега чеченцев.
Вторжение в Дагестан развязало российскому правительству
руки – теперь можно посылать на Северный Кавказ серьезные силы. Ведь чеченцы
повели себя как агрессоры, и Кремль просто защищает свою территорию, к тому же
население Дагестана в подавляющем большинстве поддерживало россиян. Чеченское
подразделение, напавшее на Дагестан, хотя и крупное и хорошо оснащенное, не
было послано правительством Чечни: оно было крупнейшим среди независимых боевых
групп, которые возникли по всей Чечне за счет вливаний извне, выкупов за
похищенных людей, операций на черном рынке и других преступных деяний.
Через месяц после нападения на Дагестан я позвонил
президенту Чечни Аслану Масхадову, и он пытался заверить меня, что не имеет
никакого отношения к боевым действиям. «Басаев – это рядовой гражданин
Чечни, – заявил он. – Он может ехать в Дагестан, Косово, Боснию, но
он представляет только себя, Шамиля Басаева. Он ни в коем случае не
представляет чеченский народ, тем более чеченское правительство. Это десятка людей,
которые отпустили бороды, и сторонники большого джихада. Это управляемые
кем-то, откуда-то профинансированные, даже не без участия финансовой олигархии
из Москвы, которая окружает Ельцина».
Масхадов намекал непосредственно на Березовского. Березовский
передал Шамилю Басаеву миллион долларов наличными, если не больше. Позднее
Березовский признал этот факт, хотя деньги якобы предназначались на
«восстановление цементного завода». Разумеется, у Березовского были более
устойчивые и долгосрочные финансовые отношения с Мовлади Удуговым, чей брат был
одним из лидеров секты ваххабитов. Магнат переводил деньги Удугову
неоднократно, внешне в рамках переговоров об освобождении заложников.
Записанные на пленку телефонные разговоры между Березовским и Удуговым, где речь
идет о том, как переправить деньги, судя по всему, состоялись в июле 1999 года
– менее чем за месяц до нападения чеченцев на Дагестан. Газета «Московский
комсомолец», опубликовавшая части этих телефонных бесед, предположила, что
переговоры между Березовским и его чеченскими собеседниками касались нападения
Басаева и Хаттаба на Дагестан, но из текста переговоров это не следует – вполне
возможно, что речь опять-таки шла о чьем-то освобождении.
В определенной степени Березовский представлял в Чечне
интересы ельцинского режима, и в этом смысле Кремль занимал все менее умеренные
позиции, оказывал экстремистам финансовую и политическую поддержку и, как
следствие, сеял семена конфликта. В лучшем случае эта политика оказалась просто
ошибочной: Березовский и его союзники из Кремля перемудрили, в итоге их
двурушничество сыграло с ними злую шутку – точно так же КГБ, финансируя частных
предпринимателей и боссов организованной преступности, намеревался помешать
распаду Советского Союза, но лишь его ускорил. В худшем случае можно говорить о
том, что политика Березовского в отношениях с чеченскими экстремистами – это
намеренная попытка раздуть пламя войны. Но зачем Кремлю (через посредство
Березовского) поддерживать исламских фанатиков и, в конечном итоге, проливать столько
российской крови? Масхадов утверждал: таким способом клика Ельцина пыталась
удержаться за власть.
