Но все это – из области домыслов. Просто слишком мало улик в
пользу той или иной версии. Наиболее вероятное объяснение – бомбы действительно
подложили чеченские боевики либо исламские экстремисты, действовавшие от имени
своих готовых к бою собратьев по религии. Шамиль Басаев и другие полевые
командиры (Салман Радуев, например) в прошлом совершали террористические выпады
против мирного населения России и хвастались своими подвигами. Командир
ваххабитов Хаттаб был связан со зловещим международным террористом Осама бин
Ладеном. Чеченские полевые командиры славились убийственной жестокостью по
отношению к своему противнику. Они публично казнили российских военнопленных и
гражданских заложников, отрезая головы охотничьими ножами и снимая все на
видеопленку. Ясно, что в недрах чеченского «подполья» хватало кандидатов на то,
чтобы в 1999 году поднять на воздух жилые дома.
Как следствие взрывов, российская военная машина заработала
на полную катушку. Речь уже не шла о приграничной войне, о карательных ударах
по лагерям террористов. Прежний план Степашина об ограниченных боевых
действиях, когда российские подразделения проводят быструю и относительно
бескровную кампанию по укреплению границы вдоль Терека, уступил место
полномасштабным боевым действиям, призванным усмирить всю Чечню. На территорию
маленькой страны были введены российские войска численностью 100 000 человек.
За несколько недель они перешли Терек и окружили Грозный.
С точки зрения военного искусства эта кампания оставляла
желать лучшего. (Постепенный распад российской армии в период правления Ельцина
не мог не сказаться.) Хотя официальными врагами России были Шамиль Басаев, Хаттаб
и другие экстремисты-командиры, первые удары были нанесены по тем районам
Чечни, которые хранили верность умеренному президенту Аслану Масхадову.
Экстремисты в основном остались нетронутыми. Например, очевидными мишенями для
российских боевых самолетов были расположенные в Грозном дома Басаева и
Хаттаба, превращенные в командные пункты. Именно по этим домам следовало бы
нанести удары в первый же день войны, но российские самолеты оставили их без
внимания, выбрав для обстрела другие объекты, например старый пропеллерный
самолет, находившийся в грозненском аэропорту, или центральный городской рынок.
Корреспондент «New York Times» в то время даже посетил дом Басаева и
опубликовал статью, в которой писал, что дом кишмя кишит полевыми командирами.
Но на этот дом сбросили бомбы лишь через несколько недель, когда главный
террорист давно перебрался в бункеры Грозного.
Российские политики и военные лидеры утверждали, что это
будет «умная» война, с минимальными потерями, но вскоре конфликт перерос в
«войну на истощение», напоминавшую первую чеченскую кампанию. За стремительным
продвижением российских войск по северу Чечни последовала тяжелейшая битва за
Грозный – бесконечная череда наступлений россиян на хорошо укрепленные
позиции чеченцев среди городских руин. Кровопролитие в Грозном продолжалось
несколько месяцев, и лишь потом непокорные повстанцы оставили город и ушли на
юг, в горы. С обеих сторон погибли тысячи, но война продолжалась.
Вторая чеченская война только укрепила ненависть, которая
жила в сердцах многих чеченцев по отношению к русским. Перед Россией на
обозримое будущее возникла реальная угроза терроризма –такая угроза заставит
любую страну ужесточить режим внутренней безопасности и стать в большей степени
полицейским государством. Я спросил Олега Сысуева, бывшего заместителя
премьер-министра и консультанта избирательной кампании Путина, – повредит
ли дамоклов меч терроризма нарождающейся российской демократии?
«Безусловно, – ответил Сысуев. – Такая сильная поддержка Путина, во
многом связаной с войной, –это на самом деле проявление тревожное… Видимо
трудно будет избежать рецидивов проявления терроризма и трудно будет избежать
очень жестких ответов на это проявление, которое безусловно будет бить по
демократии.
Алюминиевые магнаты
При новой администрации Березовский почувствовал себя
достаточно уверенно и взялся за одну из крупнейших в своей карьере деловых
операций. Осенью 1999 года он начал готовиться к приобретению крупнейших
российских компаний по производству алюминия. Сделка прошла 11 февраля 2000 года.
Нефтяная компания «Сибнефть» сообщила: некоторые «акционеры „Сибнефти“
приобрели контрольные пакеты акций алюминиевых заводов в Братске и Красноярске
– двух самых крупных в стране. В тот же день представитель владельца пятого по
величине алюминиевого комбината в Новокузнецке объявил: контрольный пакет акций
комбината выкуплен „ЛогоВАЗом“. Одним ударом Березовский, Абрамович и еще
несколько партнеров завладели двумя третями российской алюминиевой
промышленности. Это был гигантский трофей. Россия держит второе место в мире по
производству алюминия – после США. Алюминий стабильно давал стране валюту. В то
же время алюминиевая отрасль промышленности, как никакая другая, была наводнена
бандитами.
Все три алюминиевых комбината, приобретенные Березовским с
компаньонами, ранее контролировались международной торговой компанией
«Trans-World Group», которая возникла из небытия в 1991 году и стала играть
важнейшую роль в алюминиевой промышленности России. Подобно «ЛогоВАЗу» с его
коммерческими набегами, компании «Trans-World Group» всегда удавалось
оказываться в самых конфликтных точках российской металлургии и выходить из
борьбы победительницей.
Ключевой фигурой в «Trans-World Group» был Лев Черной,
коммерсант из Ташкента. Страдающий с детства полиомиелитом, Лев Черной вместе
со старшим братом Михаилом занялся в начале 90-х торговыми операциями по
продаже сырья, включая экспорт леса. В 1991 году братья Черные познакомились с
Дэвидом Рубеном, владельцем небольшой международной фирмы по продаже металла.
Между ними установились отношения свободного партнерства. Черные отвечали за
поставки алюминия из России, их интересы за рубежом представляла
зарегистрированная в Монте-Карло компания «Trans-CIS Commodities». Через свою
лондонскую компанию «Trans-World Metals» Дэвид Рубен продавал алюминий
иностранным фирмам. Это партнерство стало известно как «Trans-World Group». В
основе бизнеса лежал бартер (или толлинг, как его называют в отрасли).
«Trans-World» поставляла на алюминиевые комбинаты сырье (в основном
переработанный глинозем) и кредитовала их деньгами для производства алюминия.
Комбинат расплачивался готовой продукцией, которая шла на экспорт.
«Trans-World» сумела получить почти все лучшие бартерные контракты в российской
алюминиевой промышленности. К 1994 году ей принадлежало (прямо и косвенно)
большинство блокирующих пакетов акций на крупнейших российских алюминиевых
комбинатах, она контролировала две трети производства алюминия в стране. Ей
принадлежали и значительные доли в других крупных российских металлургических компаниях.
Если говорить о металлопроизводстве, «Trans-World» вполне могла считаться
третьей по величине алюминиевой компанией в мире.
Успех «Trans-World» во многом зависел от деятельности
российской стороны, конкретно от братьев Черных и компании «Trans-CIS». Черные
имели хорошие политические контакты в Кремле. Их российским партнером был
Владимир Лисин, бывший заместитель первого заместителя премьер-министра Олега
Сосковца. Но даже опека из Кремля не спасла братьев Черных от обвинений в
сотрудничестве с организованной преступностью. Например, в 1995 году МВД
сообщило, что оно расследует деятельность компании «Trans-CIS» в связи с делом
о фальшивых авизо 1992–1993 годов. Из заявления МВД следовало, что «Trans-CIS»
заработала свои первые деньги через банки-пустышки в Чечне, обманув Центральный
банк. Но доказательных улик не нашли (архивы Центрального банка в Грозном были
уничтожены в ходе первой чеченской войны), и никаких обвинений братьям Черным
предъявлено не было.
