Фотография сама по себе не так уж страшна. Можно забыть о ней, можно загнать воспоминание на самое дно души. Но не выходило отчего-то. Кирилл пребывал последние две недели в состоянии какой-то тихой, но отчаянной тревоги – словно ныл по ночам дырявый зуб. Несильно, но неприятно, можно еще убаюкать, заснуть, – и мешает понимание того, что боль может стать гораздо сильнее.
Кирилл не пошел к Ольге, спустившись из своей студии, прошел мимо ее дверей на цыпочках, словно вор. Поймав себя на этом, усмехнулся – ведь он не делает ничего противозаконного, он просто идет домой! Не беда, если не зайдет сегодня сказать «до свидания», ведь завтра утром они увидятся снова, да и не принято у них было это… Короче говоря, Кирилл отправился домой. Ему хотелось остаться в одиночестве, без шумно-веселого присутствия любимой девушки.
Правда, он об этом пожалел. Сначала, пока мчался в автомобиле по московским улицам, которые уже начинали жить своей таинственной ночной жизнью, – чувствовал себя великолепно, негромко подпевал популярным мелодиям, льющимся из приемника, рассматривал девушек, выстроившихся на панели. Притормозил на светофоре и, заметив, как одна из «ночных бабочек» направляется к нему, негромко рассмеялся.
– О нет, слуга покорный, – пробормотал он, трогаясь.
Но вот добравшись до дома, понял, что внутрь ему не попасть. Ключи, которым положено было находиться в кармане джинсов, отсутствовали. С досадой Кирилл начал припоминать, где он мог их посеять, и припомнил, что, открыв мастерскую, небрежно кинул тяжелую связку на покрытый голубой клеенкой стол да так там и оставил. Благо дверь в мастерскую закрывалась на английский замок, и ее Кирилл обычно просто захлопывал. Вот бог наказал – не надо было сбегать от Лельки! Ну да ничего страшного, у Ольги есть запасные ключи от мастерской, которые она себе все же выпросила (Кирилл не хотел давать, но теперь даже удобно получилось), она откроет дверь, а потом Кирилл все же останется у нее. Раз уж так получилось.
Раздосадованный этим мелким неприятным происшествием, он выскочил обратно во двор и направился на стоянку. Там его ждал очередной неприятный сюрприз – машина заводиться не желала! Кирилл мало что понимал в автомобилях, свои проблемы он решал, обращаясь в автосервис, да и не случалось с ним такого ни разу, чтобы заглохла и ни тпру ни ну!
Кое-как удалось побороть упрямую скотинку, и он заспешил обратно. Впрочем, пока парковал машину, сердце у Кирилла еще раз неприятно дрогнуло – в окнах Ольгиной квартиры было темно.
«Неужели Оля легла так рано? Ну, это не беда – хоть и спит как сурок, но все же разбудить ее можно, если как следует позвонить. А если упорхнула куда-нибудь? Вот черт, хоть в машине ночуй…»
– Леля?
Вот же она – бежит к подъезду. На ней черное кимоно, которое она носит дома, сверху накинута шаль. Выходила к мусорным бачкам или провожала кого-то? Неважно.
– Леля! – окликнул ее Кирилл, приближаясь.
– Вот он! – вскрикнула Оля и улыбнулась, сдвинула брови, притворно сердясь. – Ты куда же это пропал, друг сердечный? А я-то, дуреха, думаю: не стану его от дела отвлекать, пусть сублимируется… У меня, между прочим, гости были!
– Да я уж и вижу, – в тон ей ответил Кирилл, приподнимаясь на цыпочки и делая вид, что напряженно всматривается вдаль. – Что, хахаль приезжал в мое отсутствие? Меня ты, между прочим, никогда не выскакиваешь провожать к подъезду!
– Потому что ты никогда не прощаешься! – надулась Ольга. – Да к тому же и подозреваешь меня в наличии неведомых любовников! Между прочим, это были супруги Лавровы, они горели желанием тебя видеть, познакомиться с твоими новыми работами. Да-да, говорю, он там, мы сейчас поднимемся… Пока то да се, пока кофе попили, поболтали – а он уже упорхнул! Ты уж не обижайся, но мы посмотрели без тебя твою мастерскую. Юле очень понравилось, она…
– Мы так и будем у подъезда стоять? Ты мне отказала от дома? – кротко осведомился Кирилл.
– Да, конечно, пошли, – спохватилась Оля и стала подниматься по лестнице, не прекращая болтать. – Ты знаешь, эта Юля, оказывается, очень даже ничего. Я думаю, может, раньше она просто стеснялась, не разговаривала ни с кем, а мы уж решили, что она выпендривается! Сегодня она разговорилась и показалась мне такой простой, такой милой… И твои картины ей понравились. Ты не сердишься?
– А? Да нет, мне не жалко. Особенно если ей понравилось.
– Погоди, а ты-то что вернулся? – наконец догадалась спросить Оля, уже открывая дверь в свою квартиру.
Кириллу почему-то не захотелось ей рассказывать про забытые ключи. Вот не захотелось, и все тут.
– Знаешь, я доехал до дома, а потом мне так тоскливо стало. Вот я развернулся и обратно, думаю, ну не выгонит же она!
– Ах ты, морда моя славная, – рассмеялась счастливым смехом Оля, и Кирилл почувствовал самые настоящие угрызения совести. – Ну иди, я тебя поцелую…
Черное кимоно осталась лежать в прихожей на полу.
«Завтра встану пораньше, возьму Лелькины ключи и заберу свои из мастерской», – соображал Кирилл, прислушиваясь к сонному дыханию Ольги и постепенно погружаясь в дрему.
Он действительно проснулся рано, даже без будильника – иногда Кириллу удавалось запрограммировать себя на такой вот подъем, если накануне вечером он несколько раз повторял себе, что обязательно должен проснуться. Встал, прикрыл Ольгу простыней, поцеловал ее в теплые спутанные волосы и, быстро одевшись, вышел из квартиры. Кирилл решил не обнаруживать перед Олей своей невольной лжи. Душ, завтрак, утренняя болтовня – все это потом, когда он заберет ключи.
Лелькины ключи лежали в прихожей на подзеркальнике. Кирилл взял их и осторожно прикрыл дверь. На цыпочках (что напомнило ему вчерашнее бегство) он поднялся наверх и открыл дверь в студию. Первое, что бросилось ему в глаза, – Ольга навела какой-то порядок, именно не сделала уборку, судя по пыльным следам на полу, а так, косметически прибралась. Заляпанный красками белый халат, который валялся скомканным на сиденье стула, отправился на свое место, во встроенный шкаф, чашки и стаканы, что стояли немытыми на столе, перекочевали на полку и лучились чистотой, голубая клеенка на столе была тщательно вытерта…
И никаких ключей.
Некоторое время Кирилл мучительно соображал – может, он забыл их где-то в другом месте? Но так отчетливо было воспоминание – входя, он швыряет тяжелую связку на стол. Или он потом все же взял их со стола и выронил уже в машине?
Кирилл собрался было спуститься вниз и порыться в салоне автомобиля, но вовремя остановился. А что, если Леля, когда убиралась вчера, взяла эти несчастные ключи и припрятала куда-нибудь? А потом смолчала, хитрюга, не стала уличать его во лжи. Ну что ж, значит, надо молчать как рыба, все равно она потом расколется.
Как ни в чем не бывало Кирилл спустился обратно в Ольгину квартиру и, как выяснилось, на редкость вовремя. Она проснулась, как будто только и ждала, чтобы он вернулся. Потянулась, зевнула, как кошка, показав розовую пасть с мелкими белоснежными зубами, и наконец открыла глаза.
