А оно застряло в пробке!
Нет, ну что ты будешь делать?
– Куда вам?
Очевидно, у меня все же был свой ангел-хранитель, и теперь он спустился с неба в образе парнишки на видавшей виды «Ладе».
Я назвала адрес.
– Садитесь, – кивнул он.
Я просто не верила своему счастью!
И домчались мы очень быстро – мой возница использовал какие-то секретные пути через дворы, через подворотни. Я и оглянуться не успела, как стояла у сверкающего зеркалами входа в «Эдем». Покупатели еще не появились – час был ранний. Мимо меня пробежали две хорошенькие девицы, по виду – типичные продавщицы, и чуть головы не свернули. В многочисленных зеркалах я убедилась, что выгляжу необычно. Что ж, будем считать мой внешний вид эдаким креативным подходом. Кстати, девушки направлялись в магазин через другую дверь. Странно, что мне самой не пришло это в голову. Я же не клиентка, я продавщица! Для меня – служебный вход.
А потом я увидела директора магазина.
Дама средних лет – что называется, со следами былой красоты. Недостаточность ее веса бросалась в глаза. У нее были гладко зачесанные серебристые волосы, длинные уши, оттянутые тяжелыми бриллиантовыми серьгами и правильные черты лица без мимики. Моргала и шевелила губами она с трудом. При виде ее строгого белоснежного костюма я загрустила. Моя розовая замшевая юбка и зеленые волосы тут будут не к месту, я так понимаю.
– Акулина, – сказала дама, махнув рукой в сторону кресла.
Я несколько оторопела.
– Чего?
– Нужно говорить не «чего», а «извините», – поправила меня дама. – Меня зовут Акулина, ясно?
Я бы засмеялась, если бы не чувствовала себя настолько глупо. Слово в слово недавно я то же самое сказала Стасе, и вот теперь сама так опозорилась.
– Почему вы в шляпе?
Я стащила шляпку еще до того, как успела понять, что я делаю.
Акулина надвинулась на меня, как белоснежный айсберг на «Титаник».
Последовала многозначительная пауза.
– Значит, так, Анастасия Анисимова, – сказала Акулина. – Вы удачно прошли собеседование, у вас приличные внешние данные, и вы казались достойной работать в таком месте, как «Эдем». Ваше резюме не производило впечатления, но мы пошли вам навстречу, а вы?
Тут дама прервала монолог и посмотрела на меня так, словно я была Салтычиха, Гитлер и Чикатило в одном лице.
Весьма неприятном лице.
– А вы выглядите, как… Как я не знаю что! – закончила свой монолог Акулина.
Мне хотелось встать и уйти, желательно хлопнув дверью так, чтобы матовые стекла в ней зазвенели. Но я смогла взять себя руки. Моей сестре нужна эта работа.
Мне нужна эта работа.
– Я вполне понимаю ваше негодование, – сказала я голосом, мягким и сладким, как тирамису. – Но, поверьте, это всего лишь результат неудачного эксперимента. Такое событие, как приглашение на работу в «Эдем», трудно переоценить. Я была польщена оказанной мне честью и решила усовершенствовать свою внешность… К несчастью, у моего стилиста был не лучший день, и результат получился соответствующий.
Гладко натянутое лицо Акулины не выразило ни малейших эмоций, но в глазах, казалось, что-то промелькнуло. Я решила замаслить ее окончательно.
– А вот ваш цвет волос неотразим. Если бы это не был ваш природный цвет, я бы осмелилась попросить координаты стилиста…
Мне удалось ей польстить – Акулина откинулась на спинку кресла и самодовольно поправила прическу.
– У вас есть один день на то, чтобы исправить недостатки в своей внешности, – сказала она чуть мягче, чем раньше. – С завтрашнего дня приступайте к работе. Сейчас Диляра введет вас в курс дела. Диля! – крикнула Акулина. – Быстро ко мне!
На пороге появилась худенькая барышня с сильно накрашенными глазами. Одета она была в ядовито-зеленое шелковое платье, на шее имела цветастый платочек, на боку – сумочку.
– Диля, введи новенькую в курс дела. Ты будешь ее курировать первое время. Зайди ко мне за инструкциями. Разумеется, она сможет приняться за работу только в том случае, если приведет свою голову в порядок.
– А мне кажется, ее голова и так неплохо выглядит, – прозвучал над моей несчастной головой, ставшей предметом такого повышенного внимания, приятный мужской голос.
Я подняла взгляд. Возле стоял высокий мужчина с чеканным профилем, с роскошной каштановой шевелюрой. Ярко-синие глаза смотрели пристально и насмешливо.
– Вполне соответствует духу нашего предприятия! Эдем! Таинственный лес! Сплетение лиан, сладкое дыхание экзотических цветов, ярко окрашенные птицы… И робкая маленькая дриада с зелеными, как листва, волосами, выглядывает из ветвей…
– Да вы поэт, Жан, – пролепетала Акулина. Она изменилась до неузнаваемости. Белоснежный костюм больше не навевал мысли об айсберге, отправившем на дно «Титаник». Теперь он был похож на сливочное мороженое, плавящееся под лучами летнего солнышка в руках отпущенного на каникулы ученика начальной школы. Улыбнуться Акулина не могла, но она, по крайней мере, сделала все, что было в ее силах. – Что ж, если вы считаете, что эта маленькая дриада может немедленно приступить к работе, то пусть идет. А у меня к вам есть несколько вопросов.
– Мне не терпится приступить, – иронически поклонился ей тот, кого она назвала Жаном.
Больше они не обращали на нас внимания. Мы с Дилярой вышли и тихонько прикрыли за собой дверь.
– Кто это? – спросила я.
Диляра выглядела недовольной – вероятно, ей совершенно не хотелось быть моим куратором.
– Жан Макаров, владелец «Эдема». Хочешь бесплатный совет на будущее? Старайся не попадаться ему на глаза. Это он сегодня добрый – вчера была акция, и продали много залежавшегося товара. А если день, в смысле дохода, не очень – он увольняет всех и каждую, кто под руку подвернется. Так что поаккуратнее с ним.
– А Акулина?
– Акула-то? Она его служебная собака, будет делать то, что ей скажут. Вообще-то, нормальная тетка, если не идти поперек. Она бывшая модель и страшно страдает из-за уходящей молодости. Ей нужно вовремя вворачивать комплименты, тогда все будет нормально.
– Это я уже поняла… – пробормотала я.
– Но вообще, она стервоза, конечно. При ее жизни это и немудрено. Ее сын работает у нас охранником. Он наркоман. Она его лечит непрерывно, но пока без особого успеха. Так что жизнь не сахар… Так, вот подсобка. Тебе надо переодеться, так тебя в зал выпустить нельзя.
– Во что переодеться? – не поняла я. Мы стояли у какой-то очень обшарпанной двери.
– В форму, ясное дело, – вздохнула Диляра.
Она толкнула дверь, и мы оказались в комнате, разительно отличавшейся от сдержанно-великолепного кабинета директора и даже от коридора, устеленного бежевым ковром, с мягким рассеянным светом и акварельными цветами в простых рамках. Здесь же было тесно, чисто и бедно. Ряд одинаковых безликих шкафчиков, как в детском саду, разнокалиберные стулья и табуретки, зеркало на стене – вот и вся обстановка. Стены выкрашены в неприятный бурый цвет. В воздухе витает запах парфюмерии и молодого женского пота. Маленький вентилятор вовсю старается, крутится на подоконнике. Шкафчики не запираются. Кондиционера нет.
