Перегнувшись через перила, Сварог всмотрелся.
Облегченно выругался – ничего непоправимого не произошло.
Пожалуй, даже не придется звать лакеев. Окончательно свернувшийся в трубочку
лист застрял в верхушках колючего кустарника ярдах в пяти пониже основания
балкона. Склон не настолько крутой, чтобы на нем нельзя было удержаться.
А Сварог еще не ощущал в себе ни малейших признаков дряхлости. Это будет
нетрудно – перелезть через перила, спрыгнуть на землю, пробраться по откосу к
кустам, забрать документ и вернуться назад тем же путем. Трудов на пару минут.
Конечно, если подумать, не королевское это дело – сигать через перила и
самолично выпутывать документ из колючих веток, но если позвать лакеев и
поставить перед ними задачу, все, как обычно в таких случаях, затянется на час,
не меньше. Сбегают за старшим по чину, соберут изрядную толпу, советчиков
набьется больше, чем исполнителей, суетиться будут без нужды черт-те сколько,
дабы проявить нешуточное усердие перед лицом короля. Научены горьким опытом,
да-с. Проще самому.
Он перемахнул через перила, без труда удержал равновесие на
пологом откосе, осторожно ставя ноги, сделал несколько шагов влево, следя и за
тем, чтобы не оступиться, и за тем, чтобы не напороться на пучки коротких колючек.
Обернув руку носовым платком, примерился и без всякого труда завладел
документом. Сунул его в широкий боковой карман камзола. Поднял голову,
прикидывая, как будет взбираться назад.
И оторопело замер.
Над головой у него красовались два балкона. Тот, что
слева, – знакомый и привычный, с него Сварог только что спрыгнул. Но,
оказывается, справа к нему примыкал еще один, второй, гораздо уже, но похожий,
как близнец, – те же перила из темно-серого камня, те же фигурки филинов
по углам. Разделявшая их сплошная каменная стена выдавалась за балюстраду, так
что Сварог до того и не подозревал о существовании второго балкона.
Вот так фокус! Выходило, что его кабинет – вовсе не угловое
помещение в этой части здания. Угловое как раз то, к коему присобачен второй
балкон. Никаких сомнений в том, что за балконом и в самом деле есть комната –
видно закрытую дверь, высокое окно. Стоп-стоп… Но ведь снаружи в эту столь
неожиданно обнаружившуюся комнату нет никакого входа! Ни из коридора, ни из
кабинета Сварога.
Он мгновенно забыл о прежних делах, охваченный неудержимым
любопытством. Выходило, что в его собственном дворце, в его персональных покоях
имеется неизвестная доселе комната с тщательно заделанным неизвестно когда
входом. Здание это многие столетия как раз и было личными покоями предыдущих
королей…
Сварог чуточку сердился на себя, но ничего не мог с собой
сейчас поделать, любопытство оказалось сильнее. Так просто, ни с того ни с сего
не станут замуровывать одну из комнат в персональных королевских помещениях. Он
старательно прикинул в уме размеры коридора, кабинета… есть там комната! Должна
быть! Зачем-то же устроен балкон? Не могут же дверь и окно оказаться
прилаженными к глухой стене?
Без всякого труда перелезши назад, к себе, он вышел в
приемную и отдал дежурному лакею (с появлением ратагайцев пугливо жавшемуся в
дальнем уголочке) краткие распоряжения.
И работа закипела. Вмиг объявившийся лейб-кастелян после
недолгого совещания с двумя своими помощниками и главным архитектором
удрученно, со всем почтением объяснил Сварогу, что ведать не ведает ни о какой
замурованной комнате. То же самое заявили смотритель дворца и начальник охраны,
коему по должности полагалось знать в здании каждую форточку, каждую ступеньку
и каждый стульчак. Они вовсе не отрицали, что комната там может оказаться –
просто уверяли, что в жизни о ней не слышали и, более того, на подробнейших
планах дворца ничего подобного не видели.
Сварог велел принести планы, доставленные через пять минут.
В самом деле, на них недвусмысленно значилось, что все угловое помещение
занимает кабинет Сварога – с единственным прилегающим балконом. Ни второй
комнаты, ни второго балкона на планах не отыскалось. Ничего даже отдаленно
похожего.
Их уклончивые улыбки Сварога в конце концов разозлили. Он
снова перелез через перила наружу и велел шести вышепоименованным придворным
немедленно к нему присоединиться. Что они и выполнили с разной степенью
проворства – одни справились сами, других по причине преклонных лет
транспортировали лакеи.
Оказавшись на откосе, все шестеро вынуждены были признать,
что король, как всегда, мудр и зрит в самую суть вещей: в самом деле,
наличествует и второй балкон, а в глубине его – дверь и окно. Пожимая плечами,
главный архитектор уточнил, что планы дворца последний раз составлялись и утверждались
в инстанциях более двухсот лет назад, а с тех пор только перерисовывались без
малейших изменений, поскольку внутренние помещения с тех самых пор не
перестраивались. Следовательно, если комнату замуровали, то проделано это было,
логически рассуждая, более двухсот лет назад – а значит, высокий король ни за
что не может обвинить своих верных слуг в нерадении, недосмотре, а равно и в
манкировании обязанностями.
Сварог с этим согласился. Он никого и не собирался ни в чем
обвинять. Ему просто-напросто хотелось попасть в эту загадочную комнату, причем
по возможности еще до наступления ночи. Он и сам не знал, что на него нашло.
Видимо, в последние годы выработался некий рефлекс на все замурованное,
забытое, потаенное – точнее, острое желание немедленно в подобное место
попасть, как только оно обнаруживается в пределах досягаемости Свароговой,
выражаясь языком крючкотворов, юрисдикции, а также правомочий короны…
Убедившись, что лично им не грозят взыскания и неприятности
по службе, все заинтересованные лица, как им и подобало, принялись
незамедлительно претворять в жизнь очередной королевский каприз – прекрасно
помня, что, собственно говоря, капризов у королей не бывает, а бывают лишь
повеления…
Уже через полчаса явилось с дюжину разысканных в городе
мастеров одной из Золотых гильдий – почтенные мастера каменного строения из
цеха Домостроителей, за которыми прыткие подмастерья, сгибаясь от натуги,
волокли тяжелые ящики с соответствующим инструментом. Судя по некоторому
беспорядку в одежде и общей взволнованности, мастеров собирали в лихорадочном
темпе с помощью кого-то вроде Интагара, везли галопом, не объяснив
ничегошеньки. Поначалу они пугливо молчали, сбившись кучкой, теребя в руках
шляпы-бонилоны с золотыми медальонами и явно ожидая, что их сейчас поволокут в
какое-нибудь оживленное местечко вроде треугольной площади. Подмастерья, те и
вовсе обмирали со страху. Положение усугублялось тем, что долбаные сановники,
заходясь от рвения, в шесть глоток орали на несчастных мастеров, что не
прибавляло последним душевного равновесия.
Сварог энергично принялся выправлять положение. Первым делом
он рявкнул на усердных холуев, повелев им убираться с глаз долой и не
возвращаться впредь до особого распоряжения. Потом, когда в кабинете настала
тишина, по-доброму перетолковал с мастерами, объяснив суть дела и заверив, что
ни казнить, ни гноить в подвалах их никто не собирается – наоборот,
уплачено будет щедро, чистым золотом с монетного двора. «Ничего себе у меня
репутация, оказывается, – грустно подумал он. – Кто бы знал. Подмастерья
и вовсе вот-вот в штаны напустят…»
