– Плохо следите за символом города, господа магистраты.
Поди, лет сто не меняли и в жизни не чистили? Подносили мне ключи и роскошнее,
из чистого золота…
Бургомистр уныло забубнил что-то про недостаток
финансирования со стороны столичных властей.
Сварог прервал:
– Ладно, обойдемся тем, что есть, мое величество не
привередливы… Ну как, господа хорошие? Есть какие-нибудь признаки разрушений и
грабежей, коих вы пессимистично опасались?
– Не наблюдается пока что, – честно признался
бургомистр.
– Вот видите, – сказал Сварог. – А вы
боялись… Я же предупреждал вчера, что мои солдаты – люди одухотворенные и
утонченные…
– Вот только двадцать шесть бочек вина, как ведьма
помелом смахнула, – пробубнил один из магистратов, крайний справа, такой
пузатый и краснолицый, что не мог оказаться никем другим, кроме как
виноторговцем с размахом. – В основном-то, по чести вам признаюсь, рядовая
бормотуха, для градских обывателей, но они ж вдобавок укатили три бочки
розового, пятилетней выдержки, припасенного для благородных гостей…
– Но кабаки-то целы? – прищурился Сварог.
– Кабаки-то целы, – вынужден был признать
магистрат.
– Вот видите, – сказал Сварог. – Витязи мои –
добрейшей души ребята, могли ведь и кабаки с землей сровнять, и служанок в
лагерь уволочь, и контрибуцию наложить на владельцев… Не переживайте, судари
мои. Двадцать шесть бочек на два конных полка полного состава и два отряда –
это, скажу вам как знаток, сущая капелька. Не видели вы еще, как гуляет моя
морская пехота или там черные Егеря… В общем, ничего не попишешь.
Неизбежные тяготы войны. Утешайте себя тем, что вы внесли свой небольшой вклад
в борьбу против тирании короля Стахора, коего, надобно вам знать, мы решительно
намерены свергнуть за произвол и полнейшее безразличие к нуждам народным…
Судя по лицам, бургомистр с магистратами предпочли бы, коли
уж иначе никак нельзя, ограничиться чисто моральным вкладом в дело свержения
тирании. Но, как люди, обремененные немалым житейским опытом, они благоразумно
промолчали, сгибаясь в поклонах. Сварог еще раз пообещал им вольности,
процветание и снижение налогов, потрепал бургомистра по плечу и вышел из
ратуши.
Отдохнувшие кони нетерпеливо приплясывали, звеня трензелями.
Сварог прыгнул в седло, и кавалькада помчалась по улицам, где и в самом деле не
наблюдалось ни малейших следов солдатского буйства – разве что на
небольшую конную статую какого-то древнего горротского короля, украшавшую
круглую площадь, кто-то натянул грязные подштанники, а на конец скипетра насадил
огромную гнилую брюкву. Сварог только фыркнул, проносясь мимо.
Потом его догнал скверно державшийся в седле советник,
одетый в приличествующий чину мундир Министерства двора, но на самом деле
служивший по ведомству Интагара. Нелепо подпрыгивая и страдальчески морщась,
сообщил:
– Государь, если вы свободны от военных дел… Мы тут, в
городе, взяли одного странного типа, именующего себя художником. Мой помощник
заверяет, что по розыскным спискам он числится по разряду «баниции с веревкой».
Поскольку теперь на эти земли распространяется ваша власть, следует, согласно
букве закона…
– Что? – не сразу понял Сварог.
– Как это – что? Повесить согласно правилам…
– Все бы вам вешать, милейший, – сказал Сварог
рассеянно, пытаясь вспомнить, о ком, собственно, идет речь. – Не надоело?
Посмотрите, какое утро: травка зеленеет, солнышко блестит…
– Мы, государь, никого не вешаем, – сухо, даже
строго, с профессиональным достоинством ответил шпик. – Вешать – это
обязанность мастеров печальных церемоний. А наше дело – сыскать и
представить, коли он значится в «гончих листах». Вот, стало быть, сыскали,
следует распорядиться…
К тому времени Сварог уже вспомнил о своей давней шутке –
увы, как это частенько случается с неопытными королями, мимолетная шутка в
мгновение ока обратилась крохотным, но полноправным винтиком огромного
бюрократического механизма. Их там мириады, таких шестеренок, и ни одну нельзя
выломать, иначе все к чертовой матери рассыплется…
– В конце концов, ваше величество, вы сами изволили
издать именно такой указ, – настойчиво, чуть ли не наставительно тянул
советник. – Значит, должен быть порядок. Либо исполнить, либо отменить с
получением новых указаний, одно из двух…
– Ладно, – сказал Сварог. – Помнится, я его
обещал в том указе повесить, если он злонамеренно проберется на мои земли. А
он, строго говоря, не пробирался, мы сами сюда пришли… В общем, некогда мне
возиться еще и с этим, вышибите его к лешему за пределы занимаемой нами
территории, и пусть все идет своим чередом… Это ведь точное указание, а?
– Несомненно, ваше величество, – сказал советник
уверенным тоном человека, узревшего ясную, конкретную цель. – Будет
исполнено…
– Вот кстати… – сказал Сварог. – Что вы, учитывая
ваши занятия и специфический профессиональный опыт, думаете о жителях этих
мест, наших новых подданных?
– Странные они какие-то, государь.
– Да? – сказал Сварог. – И в чем же,
по-вашему, эта странность заключается?
– Не пойму, отчего они скалятся…
– Скалятся? – поднял брови Сварог.
– Вот именно, ваше величество. Вчера они, как и всегда
бывает в таких случаях, смирнехонько прятались по домам, и судить о их
настроениях по их лицам было бы затруднительно, потому что не имелось доступных
для обозрения лиц. А сегодня они понемногу выползли на улицы, и мы присмотрелись…
Как-то странно они на нас лыбятся, ваше величество. Не пойму, в чем странность,
но она безусловно присутствует. Вроде бы и скалиться им особенно не с чего, а
все равно… Вы сами посмотрите.
Сварог бросил внимательный взгляд на кучку градских
обывателей, торчавших на углу, возле харчевни, откуда уже тянуло жареной рыбой,
кухонным чадом и острыми приправами. Действительно, несмотря на почтительные
позы, на всех без исключения лицах застыли, словно наклеенные, странные,
двусмысленные, непонятные ухмылочки, то ли злорадные, то ли просто полные
затаенной насмешки. Сварог с некоторой оторопью понял, что труженик тайного
сыска был кругом прав: улыбочки эти абсолютно не соответствуют сложившейся
ситуации, текущему моменту. Словно они знают что-то, чего мы не знаем, подумал
он сердито. Их прямо-таки распирает…
– Видели, ваше величество? Мне не привиделось, верно?
– Верно, – сказал Сварог. – Какие-то странные
у них морды… Непонятно.
– Ничего, государь, дайте срок, мы тут развернемся – по
всем правилам. Осведомление, подробные сводки с раскладкой по сословиям и
гильдиям…
– Вот и займитесь как можно скорее, – сказал
Сварог сухо.
И дал Дракону шенкеля, глядя перед собой, чтобы не видеть
этих странных физиономий, не ломать голову над скрытой в этих ухмылках неправильностью.
В Горроте и без того хватало странного и неправильного, причем и он, и его
специалисты тайной войны, Сварог мог ручаться, знали далеко не обо всех…
