— Совсем забыла рассказать вам об очень важном аспекте!
Если приведете с собой одного желающего заниматься продажей «Барбара Барбовская
Эксперимент», получите бесплатно косметики на двести долларов, пришлете двоих —
на четыреста, и так далее.
— Можно взять деньгами? — Я прикинулся сибирским
валенком.
— Нет, — отрезала Роза Львовна, — только
продукцией.
Затем она вновь мило улыбнулась.
— Вот вас, например, кто к нам отправил?
— Лера Есина.
Роза Львовна мигом изменилась в лице. С ее губ пропала даже
тень улыбки.
— Извините, но сейчас наша агентская сеть заполнена до
предела, — сурово заявила она, — оставьте свои координаты, с вами
свяжутся, когда освободится место.
Я удивился. Что же сделала незнакомая мне госпожа Есина,
если представитель этой фирмы отказывается от такого куша? Решив успокоить Розу
Львовну, я произнес:
— Очевидно, вышло недоразумение, я никогда не хотел
работать в вашей компании.
— Зачем же тогда заставили меня тут распинаться?
— Извините, но я не могу прерывать женщину.
— Вы издеваетесь?
— Конечно, нет! Мне просто нужен адрес Леры Есиной.
— И при чем тут я?
— Она же работала здесь.
— Воровка, — прошипела Роза Львовна, — ваша
Лера набрала у всех в долг, кучу народа обманула, даже меня, и исчезла.
Естественно, ей стали звонить, и что бы вы думали?
— Она оставила неправильный телефон и неверный
адрес, — вздохнул я.
— Именно, — вскипела Роза Львовна, — вот
дрянь! Ее здесь многие хотят найти. А вам она зачем?
— Я работаю частным детективом, — завел было я
«правдивую» историю, но Роза Львовна перебила меня:
— Она сделала нечто противозаконное и ее ловят?
— Ну, — замялся я, — сами понимаете,
положение обязывает меня хранить тайну.
— Господи, — дама взмахнула ручкой с
перстнем, — меня совершенно не волнуют чужие тайны, просто скажите, ее на
самом деле разыскивают?
— Естественно, не понарошку же!
— Тогда погодите, — оживилась Роза Львовна и
выбежала за дверь.
Я не успел удивиться, как она принеслась назад и ткнула мне
в руки бумажку.
— Вот, поезжайте. Это адрес Гали Шадриной, она привела
к нам Леру и явно в курсе, где эта тварюга прячется.
Я поблагодарил Розу Львовну и направился к двери.
— Постойте! — крикнула дилерша.
Я оглянулся.
— Если обнаружите нору крысы, очень прошу, сообщите ее
координаты. Больше никому, только мне, я ей в долг дала большую сумму, —
попросила Роза Львовна.
Глава 12
Галя Шадрина проживала в Теплом Стане, хорошем районе,
который москвичи перестали считать спальным. Чтобы сэкономить время, я решил
поехать через Минское шоссе, но застрял в Ново-Переделкине на переезде. В тот
самый момент, когда шлагбаум наконец поднялся, зазвонил мобильный. Я бросил
взгляд на определитель номера. Ладно, Николетта может подождать пару минут,
пока я перееду через рельсы. Но моя маменька очень упорна. Бедный «Нокиа»
просто закипал в держателе, пока я парковался возле непрезентабельного магазинчика.
Обычно я спокойно общаюсь по мобильному, не снижая скорости, но сейчас сижу за
рулем чужого «Мерседеса», поэтому следует быть осторожным.
— Вава! — взвизгнула Николетта. — Ты заснул?!
— Нет, конечно.
— Тогда почему не берешь трубку?
— Прости, искал место парковки.
— Отвратительно, — кипела матушка. — А если у
меня плохо с сердцем? Так и ждать, пока ты выберешь минуточку и соизволишь
протянуть руку к телефону?
— Извини, виноват, исправлюсь.
Наверное, вам кажется, что мне надо бы разораться, сказать
Николетте все, что о ней думаю, отключить сотовый и спокойно катить по своим
делам?
Вот тут вы ошибаетесь! Николетта способна превратить в ад
жизнь любого, кто посмеет поднять восстание рабов. Пару раз мой отец пытался
вразумить супругу, но потом начинался такой спектакль! Матушка валилась на
кровать, хватаясь за сердце, отец кидался к телефону… Через полчаса по квартире
бегали дивизионы врачей и роты медсестер, в воздухе витали слова «стресс»,
«инфаркт», «кардиограмма». Конечно, батюшка понимал, что перед ним разыгрывают
спектакль, но в его душе жил все же червячок сомнения: а вдруг жене и впрямь
стало плохо?
Наученный семейным опытом, я никогда не спорю с Николеттой.
Непротивление злу насилием! Насколько помню из курса русской литературы, к нему
призывал великий Лев Николаевич Толстой. Матушка продолжала гневаться. Я молча
ждал, пока буря пронесется над головой. Если не ошибаюсь, сейчас Николетта
устанет. И точно.
— Надеюсь, ты не забыл, что должен заехать за мной в
семь? — совсем другим тоном осведомилась матушка.
— Зачем?
— Так я и знала! — вновь пришла в негодование
Николетта. — А фитнес-клуб?
— Что?
— Господи, Вава! Мы же теперь ходим заниматься спортом!
— Какой ужас! — вырвалось у меня.
— Не идиотничай, — окончательно рассвирепела
маменька. — Ровно в девятнадцать ноль-ноль стой у подъезда.
И она мигом отсоединилась. Я покатил в Теплый Стан. Значит,
теперь у Николетты новое увлечение — посещение тренажерного зала. Впрочем,
маменька и раньше находила себе хобби. Сначала вязала. За год она вдохновенно
создала небольшой шарфик и торжественно преподнесла его мне. Самое ужасное, что
пришлось носить это отвратительное кашне с чудовищно вытянутыми петлями. Потом
Николетта разочаровалась в рукоделии и занялась разведением кактусов. Крайне
неприхотливые растения, весьма комфортно ощущающие себя в пустыне, скончались у
нее через месяц. Очевидно, они не вынесли усиленной заботы, которая, по моему
мнению, намного хуже, чем невнимание. Затем в доме ненадолго появилась
черепашка, уползшая от крика Николетты в неизвестном направлении. Может,
трогательное земноводное и живет где-нибудь в дебрях огромной квартиры, но
только оно не рискует попадаться хозяйке на глаза, потому что черепахе не
нравится, когда ее без конца хватают крепко надушенными ручками и с жаром
целуют. Наверное, бедняга подумала, что Николетта хочет ее проглотить, вот и
предпочла испариться.
