Ничего не понимая, я пошел к Элеоноре, но хозяйки не оказалось
ни в спальне, ни в кабинете, ни в гостиной. Из ванной слышался плеск воды. Так,
понятно, Нора принимает душ. Водные процедуры у нее растягиваются порой на два
часа, а мне не терпелось поскорей добраться до Капотни и прояснить ситуацию.
Поколебавшись пару минут, я сбегал к себе, взял письмо, положил его в кабинете
хозяйки на самое видное место и написал записку: «Поехал по указанному адресу,
там вроде находится Дмитрий Быстров и его дочка Лиза, мне это показалось
интересным. Позвоню вам позже, вы со мной не соединитесь, в моем телефоне села
батарейка, забыл „заправить“».
Добравшись до метро «Братиславская», я увидел большой
супермаркет, хотел сначала купить батон и упаковку вологодского, но тут же
одернул себя. Да ты, Иван Павлович, никак совсем разума лишился! Собрался
привезти изголодавшимся людям лишь булку! Взяв проволочную тележку, я набил ее
крупой, маслом, мясом, сыром, колбасой, творогом и потом еле дотащил тугие
пакеты до квартиры Беаты.
Дверь и впрямь оказалась открытой, я крикнул:
— Митя, вы где?
— Тут, — донесся слабый голос.
Держа в руках сумки, я шагнул на звук и чуть не упал,
споткнувшись о крохотного ребенка, который спал на пороге комнаты, прямо на
голом полу, без подушки, одеяла и матраса. Ощутив толчок, девочка медленно
подняла голову. На секунду мне показалось, что Лиза, которая сейчас мирным
образом обедает у нас дома, каким-то непостижимым образом телепортировалась в
Капотню, настолько похожи были малышки. Обе блондиночки, худые, даже
изможденные, вялые и молчаливые.
— Дочка совсем плохая, — прохрипел из полумрака
голос, — ослабела от голода, а у меня нет сил встать, чтобы положить ее на
диван.
Я подхватил почти невесомое тело ребенка, донес его до
кресла и устроил девочку на сиденье. В комнате было темно, занавески задернуты,
свет выключен. Я шагнул к портьерам, распахнул их, повернулся к Мите и
вскрикнул. На разобранном диване, том самом, где убили Беату, без постельного
белья, под синим старым байковым одеялом, лежал обнаженный по пояс парень. Его
лицо, плечи и грудь покрывали жуткие пятна и нарывы. Зрелище было не для
слабонервных.
Внезапно юноша быстро сел, что показалось мне странным.
Вроде он настолько слаб, что не может подойти к спящему на полу ребенку, а
столь резко меняет позу.
Митя прикрыл лицо руками:
— Пожалуйста, задерните занавеску, у меня от света
глаза болят.
— Да, конечно, простите.
Комнату вновь наполнил полумрак.
— Спасибо, — прошелестел хозяин, — я не
заразный, это от нарушения обмена веществ, но на всякий случай сядьте подальше,
к кровати не подходите.
Честно сказать, я не горел желанием приближаться к
недужному, выглядел он жутко.
— Чем могу вам помочь? — запинаясь, пробормотал я,
отойдя к противоположной стене.
— Сделайте доброе дело, — донеслось из
темноты, — сходите в ванную, там на стене шкафчик, пошарьте на полках,
найдите ампулу и шприц.
— Но я не умею делать уколы, — испугался я.
— А и не надо, я сам введу себе лекарство, пожалуйста,
очень прошу, мне не дойти.
— Да-да, конечно. — Я подскочил и бросился в
санузел, крохотный и грязный, как, впрочем, и все в этой ужасной квартире.
Где же он, этот шкафчик? Ага, вот. Я раскрыл двери и
принялся рыться среди множества пузырьков. Внезапно мой нос ощутил знакомый
запах. Машинально перебирая склянки, я подумал: «Кажется, где-то разлили
бензин».
В ту же секунду послышался странный шум, скорее гул. Резко
потянуло дымом… Я бросился к двери, нажал на нее, но она не открылась. Не
понимая, в чем дело, я кинулся на нее всем телом, но фанера неожиданно
оказалась крепкой. Из комнаты полетел тихий детский крик, больше похожий на
скулеж больной собаки. У меня затряслись руки. Что случилось? Отчего дверь не
открывается? В квартире явно начался пожар. Маленькая Лиза плачет от ужаса, а
бедный Митя не может даже пошевелиться. Если я не выломаю дверь, погибнут все:
девочка, мужчина и я.
Последняя мысль придала мне сил, но дверь стояла насмерть. В
полном ужасе я огляделся по сторонам. Нечего даже и думать о том, чтобы
разбежаться и высадить преграду плечом. Санузел был в ширину полтора метра, не
больше. Вверху, под потолком, имелось довольно широкое окошко, выходящее в
кухню. Я забрался на бортик ванны и посмотрел в окно. С высоты моего почти
двухметрового роста было хорошо видно, как по занавескам весело скачет пламя.
Нечего даже надеяться на то, чтобы пролезть в кухню, потому как в ней гудит
огонь. К тому же мне, занятому в основном умственным трудом, ни за какие
пряники не подтянуться на руках. Внезапно Лиза громко завизжала. Я слетел с
бортика и от полной безнадежности изо всей силы ударил ногой возле ручки. Послышался
треск. Я обрадовался и повторил маневр, раздался резкий звук «крак», и дверь
отворилась. Я вылетел в коридор и мигом закашлялся. Пришлось возвращаться в
ванную, мочить в холодной воде полотенце, прикладывать его к лицу.
Огонь бушевал на кухне, а в комнате было совсем темно от
дыма. Оторвав на секунду от лица мокрую тряпку я заорал:
— Лиза, Митя!
Слабый писк донесся из угла, где стоял диван, кое-как,
заливаясь от едкого дыма слезами, я добрел до лежанки и пошарил по ней руками.
Пусто! Несчастный, еле живой парень исчез.
— А-а-а, — послышалось откуда-то с пола.
Я нагнулся и заглянул под софу.
— Лизочка, иди сюда.
В ту же секунду мне в руки ткнулась мокрая мордашка. Я
подхватил девочку, прижал к ее личику второй конец влажного полотенца и
бросился к входной двери. Здесь меня ждал сюрприз. Выход был перекрыт.
Понадобилось долгих пять минут, прежде чем я сообразил: квартира закрыта
снаружи, а под непрезентабельной дерматиновой обивкой скрывается сталь
отличного качества. Почти потеряв голову, я кидался на железку. Девочка, обняв
меня ручонками за шею, тихо ныла, трясясь всем своим маленьким тельцем. Можно
было попытаться дойти до окна, выбить стекло, но и в комнате, и в кухне
бушевало пламя. Огонь медленно подбирался к прихожей, и дышать становилось
нечем.
— Спокойно, — бормотал я, — спокойно,
Лизочка, не плачь.
Я схватил телефон, стоявший у двери на тумбочке. В трубке не
было гудка, я потянул аппарат и понял, что провод оборван. И именно сегодня я
оставил мобильный дома, в нем села батарейка. Ощущая полную безысходность, я
шагнул назад в санузел, прикрыл сломанную дверь, включил воду и заткнул сливные
отверстия в раковине и ванне. Пока струя наполняла ванну, я успокаивал девочку.
