— А ты не думаешь, что он тебя бросил, потому что он гей?
Я скрипнула зубами от злости и с трудом удержалась от того, чтобы спихнуть свою Жизнь с табурета. Это бессмысленный жест — все равно что нос себе отрезать назло своей же физиономии.
Следующий кадр мелькнул на одну секунду, но мой тренированный глаз успел его отфиксировать. Даже тот, который хуже видит — когда мне было восемь лет, Райли метко выстрелил в него жеваной бумагой из шариковой ручки. Несомненно, мне помогло мое параноидальное сверхъестественное чутье — стоило камере на миг выхватить ее из толпы, я нажала на паузу. Вот она. Дженна. Гиена. Из Австралии. Вроде бы она. За столом, заставленном едой, сидели человек десять-двенадцать. Прямо Тайная вечеря какая-то. Я вскочила и едва не влезла внутрь телевизора. Если это она, то больше ей не вечерять.
— Эй, а ковер? — сказал Жизнь.
— К черту ковер, — злобно отмахнулась я.
— Ух ты.
— Маленькая… — Я вертела головой перед экраном, пытаясь получше их разглядеть. Они как раз подняли бокалы, провозгласив тост, и смотрели друг другу в глаза, во всяком случае, она смотрела на него, а он куда-то ей за спину, но точно в ее направлении. — … Сучка.
Да, несомненно, они подают друг другу тайный знак. Как соединяются эти бокалы, так мы с тобой соединимся этой ночью? У меня заныл живот. Я изучила тарелки, стоящие перед ними, проанализировала язык их жестов, и кровь бешено застучала у меня в голове, а сердце готово было выскочить из груди. Мне страшно хотелось забраться в чертов телевизор и засунуть чертовы марокканские тефтельки ей в глотку.
— Да что такое с тобой творится? — спросил Жизнь. — Ты что, рехнулась? И зачем ты весь ковер истоптала, ненормальная?
Я обернулась и смерила его самым что ни на есть решительным взглядом. Это не составило большого труда — я была исполнена глубочайшей решимости.
— Я поняла, зачем ты здесь.
— Зачем? — с тревогой осведомился он.
— Ты здесь, потому что я все еще люблю Блейка. И теперь я знаю, какая у меня мечта. Я знаю, чего я хочу больше всего на свете, и мне плевать, кто что скажет. Я хочу его обратно. И я его верну.
Глава семнадцатая
— Я должна поехать к нему, — сказала я, нервно мотаясь по комнате.
— Нет.
— Мы должны поехать.
— Нет, уж точно.
— Именно для этого ты здесь.
— Люси, — спокойно сказал он, — я здесь, потому что ты живешь иллюзиями.
— Я его люблю, — сообщила я, расхаживая туда-сюда и пытаясь продумать план, как мне его вернуть.
— Ты портишь ковер, вот все, что ты делаешь.
— Я знаю, она положила на него глаз. Я это поняла сразу же, с первой встречи, еще когда она спросила, что он будет пить. Она так это сказала… Хотите льда? — Я изобразила ее гнусный голосок. — Хотите льда или лимон?
— Боже, да о ком ты говоришь?
— О ней. — Я наставила пульт на застывшую картинку в телевизоре, словно это был пистолет. — О Дженне. Дженне Андерсон, — выплюнула я ее мерзкое имечко.
— А кто она такая?
— Ассистент режиссера. Я не могла понять, в офисе она работает или ездит на съемки с группой. Теперь точно знаю — ездит. Так, где мой комп?
Я проскакала по чистому ковру и открыла лэптоп. Жизнь мрачно наблюдал за мной со своего табурета. Зашла на ее страницу на «Фейсбуке» и проверила статус.
— О, дьявол!
— Что еще?
— Она обновила свой статус.
— И кто она теперь? Пастушка? — Он смотрел на экран, где Дженна сидела в окружении мужчин в бурнусах.
— Нет. — Я лихорадочно соображала. Надо доверять своей паранойе, надо к ней прислушиваться. — Я уверена, что у нее выложены фотографии, где они вдвоем, и что там куча комментов, вообще всякой информации. Если б я могла войти, я бы все увидела и окончательно удостоверилась.
— А разве для этого она не должна занести тебя в друзья?
— Ты думаешь, мне это не пришло в голову уже сто лет назад? Но она сказала «нет», австралийская сучка.
Жизнь печально присвистнул.
— Тебе надо было подкатиться к ней под чужим именем.
— Я так и сделала.
— Тогда под своим.
— Ты спятил? Как шпион может работать под своим именем?
— А, так ты шпион. Ладно, двойной агент, успокойтесь-ка для начала.
— Не могу успокоиться. Они только-только сошлись, эту парочку еще можно разбить, — с надеждой проговорила я. И поскакала из кухни к своей кровати, доверху заваленной вещами.
— Ну осторожней же, ковер!
— Да пошел бы этот ковер, — в сердцах заявила я. — У меня жизнь решается.
Я добралась до гардероба, вытащила сверху чемодан и стала запихивать туда что под руку попадется. Без всякой системы и логики, но сам процесс сборов меня успокаивал.
— Я твоя жизнь, и я тебе говорю: остановись на минуту и подумай головой.
Пришлось подчиниться — он мне нужен. В голове у меня уже созрел план, и ему там отведено центральное место.
— Ты не можешь собрать чемодан и ринуться за ним в… — он посмотрел в телевизор, — Марроко.
[5]
— Я не собираюсь в Марроко, я поеду в Уэксфорд.
— Как это светски, как гламурно. Если б Тельма и Луиза догадались поехать туда, у них и жизнь бы сложилась по-другому.
— Его школа приключений находится там. Выеду прямо сейчас на Себастиане — к утру доберусь.
— Если ты поедешь на Себастиане, вряд ли ты вообще туда доберешься. К тому же тебе с утра на работу.
— Ненавижу эту работу.
— Ты вроде говорила, она тебе нравится.
— Я врала. Я люблю Блейка.
— А говорила, тебе наплевать на него.
— Врала. Работу ненавижу, а Блейка люблю.
Он вздохнул:
— Тяжело с тобой. Шаг вперед, два назад.
— Я должна поехать, — продолжала я уже поспокойнее. — Ты здесь именно ради этого, я уверена. Когда ты ушел, я посмотрела в Интернете, о чем люди мечтают. Ты был прав, у меня нет мечты, и это очень грустно, она должна быть у каждого.
— Даже не знаю, что грустней — не иметь мечты или выискивать чужие мечты в Интернете.
— Это было для вдохновения — и знаешь, что написал один человек? — У меня даже дыхание перехватило, когда я вдруг поняла, насколько это оказалось мне близко. — Он написал, что хочет однажды, как-нибудь, где-нибудь встретить свою настоящую любовь, которую давно потерял. — Я чувствовала, что мой голос дрожит. — Разве не романтично?
