– Ну и где наши работники? Кого спасать? – поинтересовался Кулаков.
Коровин старательно искал свою жену и наконец нашел – та сидела за столиком, рядом с ней расположился сухой, как гриб, старичок и что-то сердито ей выговаривал. Неподалеку Коровин заметил и членов клуба – Тонечку Абрикосову. Про нее жена много рассказывала и… Коровину даже немного нравилась эта женщина – тонкая и ранимая. Тонечка с остервенелым видом прыгала перед каким-то грузным дядькой, быстро махала руками и выделывала телом черт-те что, то есть танцевала, хотя танец был медленным. Вера Игнатьевна – ее Коровин тоже знал – угрюмо качалась в танце с низеньким мужчиной и смотрела на него коровьими глазами. Под этим взглядом мужчина вертелся ужом, не знал, куда спрятать глаза, и вообще молил Бога, чтобы музыка скорее закончилась.
– Вон они, – радостно улыбнулся Коровин и толкнул Кулакова вперед. – Иди первый, они тебе обрадуются.
Танец закончился. Все разбрелись по своим местам, тут и подошел Кулаков.
– Здравствуйте, а вот и мы! Группа спасателей, – улыбнулся он.
– Господи, вы к нам? – радостно воскликнула Тонечка. – Садитесь! Я вас у нас в ДК видела!
– И я видела, – буркнула Вера Игнатьевна. – Так что вы сразу ко мне садитесь. Давайте я вам салатика положу.
– Не надо салатика! Я вас приглашаю на танец! – вцепилась в мужчину мертвой хваткой Тонечка. – У меня… у меня есть для вас секрет! Пойдемте же!
Кулаков не ожидал такой бурной реакции, поэтому лишь развел руками, а Абрикосова его тут же утянула.
Вера Игнатьевна рыкнула раненым зверем и кинулась к Коровину.
– Стоп! – крикнула Мария Адамовна. – Это чужой! Не твой!
Та, недолго думая, ловко выдернула из-за стола старичка и утащила его на танцпол.
– Ну давай, – качнула головой Мария Адамовна, глядя Вере Игнатьевне вслед. – Сейчас из туалета Анна Никитична выйдет, вот я на вас посмотрю. Коровин, ты на кой черт сюда Кулакова притащил? Ты что, не знаешь, что он у меня для вип-клиента?
– А я, Машенька, полагал, что и Евгения Петровна здесь, – наивно хихикнул Коровин и храбро налил себе водочки из графина.
– Нет уж, миленький! Ты сегодня не заработал! – возмутилась Мария Адамовна. – Смотри мне, если сейчас эта Абрикосова утянет Кулакова…
– А давай, Машенька, я сам Тонечку провожу? – вдруг предложил Иван Михайлович.
– Конечно! Мы так и сделаем, – легко согласилась супруга. – Сейчас все вместе и пойдем ее провожать. А потом еще надо Веру Игнатьевну до дома довести.
– Эдак мы до утра ходить будем. А вот если бы я проводил Тонечку, а ты – Веру Игнатьевну…
– Если нужно, так мы их будем провожать до следующего вечера, – горько вздохнула Мария Адамовна. – Такая уж у меня тяжелая работа.
Танец закончился, но Тонечка не собиралась отпускать от себя Кулакова.
– Простите, – подошла она к столику, крепко держа Кулакова за руку. – Но мне пора! Борис Борисович меня проводит.
– Да, Тонечка, нам уже всем пора, – поднялась Мария Адамовна. – Поэтому мы пойдем, а заодно и тебя проводим.
– Действительно, – обрадовался Кулаков. – Все вместе. Вечер-то какой чудный!
– Что это мы всем аулом потащимся до моего дома? – скривилась Тонечка. – Мне достаточно одного настоящего мужчины.
– А мне? – вдруг набычилась Вера Игнатьевна. – А мне мужчину?
– Не беспокойтесь, душа моя, – вдруг вклинился в разговор старичок, супруг Анны Никитичны. – Вас провожу я!
– А вы, Иван Иваныч, – произнесла Мария Адамовна, – сейчас пойдете в туалет и выудите оттуда свою жену. А то она долго там задерживается.
– Так она там по телефону внука спать укладывает, – пояснил он. – Песни поет. Он у нас плохо засыпает, она еще минут сорок будет колыбельные песни петь.
– Всё! Все по домам! – строго приказала Мария Адамовна. – И никаких выкрутасов! Как малые дети! И вообще – никто никого провожать не идет. Всех развезут на такси!
– Но позвольте! – возмутилась Тонечка. – Я оплатила за весь месяц вперед и…
– А вот в такси вы вспомните, чему я вас учила, – усмехнулась Коровина. – Главное – правильно и красиво сесть.
Женщины сразу переключились на такси и таксистов.
– А вот одна моя знакомая в такси встретила свою любовь! – вдруг сообщила Тонечка, а потом добавила: – По-моему, одиннадцатую за всю жизнь.
После этой фразы Вера Игнатьевна стала собираться быстрее. И уже через час Коровины и Кулаков с облегчением вздохнули – всех дам развезли на такси, и даже Анна Никитична бросила свои переговоры и решила укладывать внука без телефона.
– А теперь к нам! – радушно пригласил Коровин. – Попьем чайку, водочки и чудесно закончим этот прекрасный день.
– Как-нибудь в другой раз, – уклонился Кулаков.
– Тем более что прекрасный день уже давно закончился, – поддержала его Мария Адамовна. – А теперь, мое сокровище, я тебе устрою прекрасную ночь!
– Борис Борисыч, прошу меня простить, – радостно заблестел глазками Коровин. – Никак не могу отказать женщине. Ночь – это святое!
– Конечно, – быстро согласился Кулаков и прыгнул в свободное такси.
– Поедем, ненаглядная моя, – приобнял за талию супругу Иван Михайлович. – Главное, не растеряй своего пыла, пока мы не доберемся до кровати.
– Не растеря-я-яю! – как-то недобро покачала головой Мария Адамовна и, не удержавшись, шлепнула его по макушке. – Ты на кой черт нализался? Ты ту нашу водку выпил, негодяй? Какого лешего тебя в ресторан понесло? Нет, ты не вжимай голову в плечи, отвечай – на кой черт ты мне туда Кулакова приволок? Его чуть не увели, у меня появилось три седых волоса! Мне теперь что – хвостом за Кулаковым ходить, чтобы его Тонечка не подкараулила? Сейчас еще домой придем, узнаю, что водку выпил, – убью!
Уже вторую неделю Кулаков перед работой занимался ремонтом вместе с Натальей. Она умудрялась вести свои дела, кормить его обедами и ужинами и к тому же еще клеила в ванной комнате плитку. Вернее, клеили они вместе.
– Все, Наташ, сейчас вот эти две плиточки наклеим, и мне надо на работу.
– Нет, Кулаков, я наметила еще два рядка, а вот потом уже можно отдохнуть, – со смехом покачала она головой.
– Наташка, не забывай, я рабочий человек. Меня ждут.
– Не смеши меня, твои пенсионеры будут ждать тебя сколько нужно, – весело отмахнулась Наталья. – Кулаков, мы сейчас два рядка положим, и останется всего десять. Нет, а я-то думала, что с этой ванной буду возиться до зимы!
Кулаков молча приклеил две плитки и поднялся.
– Все, остальное завтра. Меня ждут.
– Прекрати свои детские капризы. Я же сказала – еще два рядка!
Он умылся и пошел переодеваться.
