– Но все же как графиня хитра. Как хитра! Преследуя свои цели, она не оставляет нам выбора! Этот намек на то, что Ребекка Ларсон скоро прибудет в поместье... Этот намек... – Дафна резко остановилась и скрестила тощие руки на впалой груди. – Я считаю, Кэролайн должна выехать немедленно. Нет, ее должны встретить... Реймонд, ты сегодня напишешь ответ, а послезавтра наша девочка с утренней почтовой каретой отправится в Бат. Наша образованная, воспитанная, приятная во всех отношениях девочка.
– Я никуда не поеду, – повторила свой протест Кэри и решительно поднялась со стула. Происходящее вдруг коснулось ее и больно ужалило. Как такое возможно? Графиня Бенфорд, которую она ни разу не видела, пишет письмо семейству Пейдж с требованием прислать свою дочь (без сопровождения родственников!) для того чтобы проэкзаменовать ее и решить, хорошая она или плохая. И, без проблем и задержек, ее – Кэролайн Пейдж, запихивают в почтовую карету и благословляют на дальнюю дорогу. От нее ждут послушания, она должна выполнять все капризы престарелой леди и просто обязана соответствовать всем мыслимым и немыслимым эталонам. И эта пытка продлится минимум две недели! А если потом в завещание впишут вовсе не ее имя, а имя Ребекки Ларсон?..
«Дафна назначит дату моей казни, – пришла к единственно правильному выводу Кэри. – И моя смерть будет весьма и весьма мучительной... Нет. Она убьет меня сама. Быстро. Чтобы никто не успел опередить...»
– Реймонд, образумь свою дочь! Она, кажется, не понимает, какой ей выпал шанс. И потом, милая моя, – Дафна прострелила Кэри взглядом, – речь не только о тебе. Речь о всей нашей семье! Если я ничего не значу для тебя, то подумай хотя бы об отце!
– Ты должна поехать, Кэролайн, – выделяя слово «поехать», протянул Реймонд Пейдж. – Конечно, должна.
– Но графиня Бенфорд для меня совершенно чужая женщина, – предъявила первый аргумент Кэри.
– О, нет, – медово произнесла Дафна, – она твоя тетя. Если не ошибаюсь, пятиюродная... Тетя, понимаешь? Добрая, заботливая те-туш-ка. И не нужно волноваться, я объясню тебе, как нужно себя вести, чтобы понравиться. Эта наука не такая уж и сложная. Многие годы, Кэролайн, я забочусь о тебе, точно родная мать, неужели ты можешь сомневаться в том, что я желаю тебе только хорошего? – Голос Дафны становился слаще и слаще пока не превратился в тягучий сахарный сироп.
Кэри плохо помнила свою мать – без тепла и ласки она осталась в пять с половиной лет, но ей бы и в голову не пришло назвать Дафну матерью. Язык онемел бы при первой же попытке. Еще бы, наверное, случился приступ аллергии. Чесотка! Или нет, дело до болезни попросту бы не дошло, потому что за секунду до мысли об этом случился бы конец света.
Ответить она не успела, потому что отец целиком и полностью встал на сторону Дафны:
– Да, графиня Бенфорд – твоя тетя. – Он неторопливо, с кряхтением стал выбираться из кресла, отчего на лбу вновь выступили капельки пота. Его голос звучал глухо и несколько раздраженно. – А погостить немного у тети – это даже твой долг. Мне тоже много чего не нравится... Э-э... – он запнулся, пытаясь привести хотя бы один пример, но не смог. – Но я прежде всего думаю о вас и... И поступаю как должно. Этот вопрос вообще не стоит долгого обсуждения, небольшая прогулка пойдет тебе на пользу. – Он выпрямился и, сморщившись, посмотрел на жену. – Пожалуйста, напиши ответ за меня и помоги Кэролайн собраться в дорогу. Кто поедет с ней? Сама, реши все сама... – Погладив живот, Реймонд Пейдж потянулся и посмотрел на дочь. – Слушайся во всем Дафну, она желает тебе только добра. Я сам полностью полагаюсь на нее. Надо же, графиня Бенфорд вспомнила о нас! Нужно поторопить с обедом, сегодня прекрасный день. Прекрасный.
– Не волнуйся, я напишу ответ, – защебетала Дафна. – Глупо упускать такую возможность! Кэролайн, с тобой поедет Люсинда. Она иногда болтает, когда ее не спрашивают, но не посылать же Мэри – у нее слишком громкий голос, который может раздражать пожилую леди.
Кэри стояла не шевелясь, и в ней просыпались вредность и злость. Мало того, что история с Чарльзом Лестоном сделала ее несчастной, так еще и тетушка объявилась... А отец даже не выслушал! Он всегда, всегда принимает сторону Дафны! Ни одного слова в качестве поддержки...
«Ну и пусть, – поджала губы Кэри. – Ну и пусть. И уеду! И пожалуйста! Но не думайте, что я стану изображать из себя ангела с белыми крылышками. Не надейтесь. Я буду такой, какая я есть, и мне совсем не жалко, если состояние графини достанется какой-то там Ребекке Ларсон! Я не хочу, чтобы меня потом любили за эти самые деньги, за ненавистные годовые доходы! И вообще... – она посмотрела вслед уходящему отцу и заложила руки за спину. – И вообще, любви нет, так какая разница...».
– Хорошо, я поеду к тете, – услышала Кэри свой голос. И в этот момент непонятный непокой заерзал у нее душе.
Глава 8
– А у вас есть женщина? – легко и просто спросила Настя, когда машина вновь устремилась в сторону Москвы.
«Обалдеть можно от ее вопросов, – усмехнулся Андрей. – Знает девчонка, что делает. Да-а-а, Витька, сочувствую».
– Нет.
– Вообще?
– Чуть-чуть есть, по праздникам, – пошутил он.
Настя поерзала в кресле, устраиваясь поудобнее, а затем продолжила допрос:
– Но была же?
– Была.
– Одна?
– Нет.
– Ничего, что я спрашиваю? – в ее голосе появилась запоздалая наигранная тактичность.
Андрей решил не «щелкать малявку по носу», наоборот, пусть задает свои вопросы, пусть считает, будто это она развлекается...
– Ничего, – тоже легко и просто ответил он.
– А давно вы расстались?
– Около четырех месяцев назад.
Настя покосилась на Андрея, пытаясь уловить его настроение – другой бы уже давным-давно рявкнул на нее или ушел в глухую оборону. Она поймала себя на мысли, что ей любопытно заполучить порцию правды, и даже попыталась представить женщин, с которыми он встречался, но почти сразу отказалась от этой затеи. Все бывшие и будущие подруги Андрея Данилова могли быть тоже только красавицами с обложек любовных романов.
– А почему? – Настя немного вытянула ноги. – Я, конечно, могу не спрашивать, но раз вы разрешили...
– Потому что от прежних чувств не осталось и следа.
Значит, чувства были... Интересно, какие? Не обязательно же любовь?.. Да какая ей разница, может, он каждый день в кого-нибудь влюбляется, а потом говорит: «Извини, разлюбил». Наверняка! Настя вновь покосилась на Андрея, но, к великому сожалению, не обнаружила у него крючковатого носа или страшного шрама через все лицо. А еще – от него очень вкусно пахло, почти неуловимо, но... волнительно. Отвернувшись к окну, Настя минут пять молчала – проситься в туалет через каждые десять километров уже не хотелось.
– А тебя мы с Витькой когда замуж выдавать будем? – раздался веселый голос Андрея. – Теперь ты рассказывай: с кем встречалась, с кем встречаешься, с кем собираешься встречаться.
