– Вашей племянницы здесь нет, – прогремел Уфимцев. – Вы немного опоздали – она убежала со своим дружком, понятия не имею куда. Только пятки сверкали!
– Я вам не верю, – Александра нахмурилась, сделала шаг и вздернула подбородок. «Я тебя не боюсь», – с твердостью подумала она, но под сердцем задрожала предательская жилка.
– На этот раз, пожалуй, я устрою вам экскурсию по дому. И, может, вы будете столь любезны и объясните, что происходит? И кого из ваших родственников мне ждать завтра?
– Это недоразумение, – ответила Александра, не желая вдаваться в подробности. Зайдя в кухню, она бросила быстрый взгляд на чердак и отвернулась.
– Ну, да, там же ваше наследство, – не удержавшись, поддел Уфимцев. – Ищите свою племянницу, ни в чем себе не отказывайте.
– И в шкафы можно заглядывать? – спросила она. – Не возражаете?
– Абсолютно нет.
– Интересно, с чем связана такая доброта...
– Я очень надеюсь, что вы оставите меня в покое. Секрет в этом. Но вы зря теряете время, я же сказал – ваша Настя сбежала со своим дружком часа полтора назад.
– Посмотрим...
Александра обследовала весь дом и даже поднялась на чердак. Светлое утро и распахнутое окошко почти прогнали полумрак. Саквояж, коробка, сундуки... Спускаясь по лестнице, она обернулась два раза – уже знакомый зов опять тянул ее обратно. Александра практически ощутила присутствие чего-то важного, ждущего именно ее. «Где Настя?» – сосредоточилась она на этой мысли и потребовала показать ей еще сарай и туалет.
– Как видите – пусто, – с едкой иронией подчеркнул Глеб. – Когда вас ждать снова?
– Не волнуйтесь, я больше никогда к вам не приеду, – ответила Александра и окатила Уфимцева сердитым взглядом.
– Очень жаль, – ответил он ровно, и ей показалось, будто его лицо разгладилось. Он, конечно, все еще походил на бурого медведя, но уже не на такого страшного.
Развернувшись, продолжая нервничать из-за Насти, Александра устремилась к машине.
«Возможно, она уже вернулась. Хорошо бы... Хорошо бы... О каком дружке он говорил? Непонятно...»
Глеб плотно закрыл дверь и пошел готовить кофе. Стойкая уверенность, что он еще увидит эту черноволосую, кареглазую девушку, скользнула по душе.
Поставив чашку на стол, притащив ноутбук, он с удобствами побродил по Интернету, а затем зашел в комнату, где вчера оставил Настю. Приблизился к кровати и взял одеяло, которое девчушке так и не пригодилось. На простынке лежала аккуратненькая тряпичная сумочка, коричневая с полоской бусинок по линии молнии. Из сумки торчал конверт. Ну вот, приехали, теперь нужно искать девчонку, чтобы вернуть ее имущество... Нескончаемая песня.
«На конверте должен быть адрес», – вздохнул Глеб и протянул руку.
Адрес на конверте был, но только это был его адрес, написанный наспех не слишком острым простым карандашом. В сумочке больше ничего интересного не обнаружилось, и ничего не оставалось, как только вынуть письмо и прочитать его...
* * *
– Да, меня можно хорошенько отругать, – закинув ногу на ногу, размышляла вслух живая и здоровая Настя. – Но лучше похвалить.
– Ты хотя бы понимаешь, что могло произойти? Кто тебя забрал из дома Уфимцева?
– Андрей Данилов, Витькин друг.
– Где он?
– Уехал. На работу, наверное. Но он тоже ничего не знал, я ему... э-э... сюрпризом позвонила.
– Бедный Андрей Данилов, бедный Виктор, бедная я... – Александра села на стул. Слова временно закончились.
– Это, да, – согласилась Настя. – Трудно вам, конечно. Но вы не беспокойтесь, мне же потом стукнет девятнадцать, а потом двадцать... И сорок будет.
– Отличное утешение.
– Есть шанс, что с возрастом я стану... ну-у-у... глубоко думающим человеком.
– Каким?
– Глубоко думающим.
– Это звучит пугающе.
Александра вернулась в коридор и сняла босоножки. Пять минут назад она влетела в квартиру и с превеликим облегчением поняла – Настя вернулась. На коврике возле узкого шкафа бочком друг к другу стояли мокасины. Но ругать сил совершенно не было...
– А я стащила у него рецепт. Вернее, я стащила пять рецептов. Тетя Саша, вы посмотрите, какой вам нужен?
Александра медленно зашла в кухню, так же медленно убрала черную прядь волос за ухо и посмотрела на пять одинаковых листочков, лежащих перед Настей веером.
Англия, давно позабытый год
Галерея, изумрудный зал, библиотека... Стоило Кэри оказаться среди книжных полок, как ее терпение дало трещину. Невозможно, совершенно невозможно делать вид, будто ее встреча с графом у Кеннетов не волнует и не задевает ее.
«Не волнует, но должны же мы об этом поговорить... Хотя бы немного...»
Слушая спокойные комментарии и объяснения Уолтера Эттвуда, то перечисляющего своих родственников, то повествующего о художнике, написавшем ту или иную картину, Кэри начала подозревать, что хозяин дома нарочно изводит ее подробностями. В его голосе стала угадываться уже привычная ирония, да и в уголках глаз собрались насмешливые морщинки. Но все же он не улыбался.
– Почему тогда, при нашей первой встрече, вы не сказали, кто вы? – произнеся это, Кэри испытующе посмотрела на графа.
– Меня вряд ли можно упрекнуть в этом. Если вы не забыли, мисс Пейдж, я предлагал представиться.
– Да, предлагали, – она сдвинула тонкие брови и подошла к окну. – А зачем вы приехали к Кеннетам?
– Чтобы увидеть вас.
Дыхание Кэри сбилось. Сцепив руки перед собой, она постаралась сохранить внешнее равнодушие. «Очень хорошее объяснение. Многие знатные персоны посещают всевозможные балы с единственной целью – увидеть Кэролайн Пейдж! Но ему было известно мое имя, а значит, он говорит правду...»
– Могу ли я спросить, зачем? И как вы узнали, что я буду у Кеннетов?
– Джульетта заранее известила меня о том, что к нам приедут гости. И объяснила, какие это будут гости, – Уолтер Эттвуд улыбнулся. – У меня были дела в Лондоне, они занимали день, а вечером я скучал... – Он развел руками, прося войти в его тяжелейшее положение. – В клубе я стал случайным свидетелем разговора вашего отца с другими джентльменами. Ему не хотелось ехать к Кеннетам, и он благодарил Господа за то, что тот послал ему вторую жену.
– Да, мы с папой не устаем благодарить Господа за это, – вставила Кэри.
– Мог ли я не воспользоваться подобным стечением обстоятельств и не взглянуть на будущую гостью?
– Но приглашения у вас не было, и никто не догадывался о том, что на балу будет... – Она неожиданно запнулась не в силах произнести титул. Но по блеску в глазах Эттвуда поняла, что он угадал почти все ее мысли.
