«Мама, ты никак не можешь простить Пьеру, что он младше меня на четыре года. И именно поэтому ты считаешь его альфонсом. И почему он обязательно должен возглавлять кухню какого-нибудь ресторана? Достаточно того, что должность шеф-повара есть у меня».
Они познакомились год назад на Малом съезде поваров в Санкт-Петербурге. Почему это мероприятие называлось «съездом», Александра никогда не могла понять – встреча, включающая в себя доклад, раздачу рекламной продукции и фуршет, больше походила на затянувшуюся вечеринку. Но на это никто и не думал жаловаться, наоборот, дружеская атмосфера способствовала аншлагу. Пьер – худющий, высокий, с черными вьющимися волосами, соскучившимися по ножницам, произвел на нее впечатление сразу. На минуту Александра даже перестала мысленно толочь белый перец в новой мраморной ступке – еще не опробованной, купленной по случаю. Он слонялся без дела, болтал со многими и источал ту легкость, которой ей не хватало.
Пьер довольно быстро переехал к Александре, на Люсиновскую, и внес свою долю в быт в виде разбросанных белых рубашек и носков, кружек с остатками кофе, крошек от пирожных и хлеба. Он обожал сладкое и бутерброды с первоклассным сырокопченым мясом, нарезанным тоненько-тоненько. Островки беспорядка нравились Александре, и была в этом какая-то гармония – она устраивала бардак в кухне, а он – в двух комнатах. И к тому же их очень сильно объединяла Ее Величество Кулинария. Пьер готовил отменные десерты и обычно работал в кафе. Обычно, потому что ему часто становилось скучно, и он устремлялся на поиски новых горизонтов. Александра считала, что Пьер мог бы добиться многого, если бы однажды справился со своим непостоянством.
Она достала из сумочки ключи, открыла дверь, подумала: «Да, все же курага и орехи», и зашла в квартиру. Сняла босоножки и прислушалась.
– Пьер, ты дома?
Ей отвечала тишина.
Александра зашла в ванную и стала вспоминать, предупреждал ли он о том, что задержится, или нет?.. Если учесть, что она-то как раз задержалась, то Пьер должен был вернуться приблизительно час назад. Вытерев руки полотенцем, Александра взяла мобильный телефон и набрала номер.
– Недоступен, – прокомментировала она и нажала кнопку чайника. Взяла чашку и увидела белый листок на столе.
«Сашка, я форменная скотина, и с этим уже ничего не поделаешь. Надоело все, да и у тебя своя жизнь, а у меня своя. Я уехал. Сначала отдохну где-нибудь в теплых краях, а потом поищу новую работу и жилье. Вряд ли мы с тобой встретимся в ближайшие полгода, так что хочу напоследок поблагодарить за житье-бытье – спасибо, Сашка.
P.S. А теперь еще немного про форменную скотину... Я забрал папку с твоими бумагами. Понимаешь, есть некоторый спрос... Ну, и еще мне нужен рывок, а к этому делу я тоже немного причастен. Ладно, знаю, что оправдываться глупо...
Удачи! Ты же все равно справишься с любыми трудностями...
Пьер»
Какая уж тут курага с грецкими орехами... Александра посмотрела на чайник, потом на записку, а затем стрелой полетела в спальню. Папка! Папка с планами, рецептами, ингредиентами, фотографиями! Каждый лист – подготовка к отборочным турам конкурса поваров «Нота Вкуса»! И к самому конкурсу! Она выдвинула верхний ящик прикроватной тумбочки и увидела лишь пачку одноразовых носовых платков, журнал, несколько карандашей, ручек и три барбариски.
– Нет, – Александра замотала головой, не веря в происходящее. – Он не мог...
Она быстро выдвинула оставшиеся ящики.
Глупо было надеяться... Черным по белому: «Я забрал папку с твоими бумагам».
– Форменная скотина, – простонала Александра и стукнула кулаком по тумбочке, точно надеялась таким образом превратить Пьера в лепешку. Он украл у нее самое ценное из того что было. Да если бы он унес телевизор, украшения (правда, у нее их немного), серебряную подставку для ручек, деньги – пусть. Даже любимую мраморную ступку она бы ему простила! И чугунную тоже! Но ее веру и надежду – нет, нет и еще раз нет...
Через пятнадцать дней – второй отборочный тур.
Времени не осталось. Почти.
Конечно, есть файлы, и она помнит рецепт до миллиграмма (это же ее выстраданный, доведенный до совершенства, лаймовый соус!), но дело в том, что теперь она не может воспользоваться своими трудами, потому что Пьер украл бумаги вовсе не для того, чтобы читать их перед сном. На отдых и на временную безработицу нужны деньги, а они у него никогда не задерживались. Александра даже знала, кому Пьер захочет предложить этот рецепт... Или он оставит его себе – для рывка? Пятнадцать дней до второго отборочного тура – за эти дни ее лаймовый соус с легкой горчинкой и вспышками петрушки, базилика, тимьяна и розмарина станет русской народной песней! А она должна жюри предъявить абсолютно новое блюдо. Нельзя рисковать, можно потерять все и вдобавок получить вечный позор!
Александра с силой захлопнула верхний ящик и бросилась на кухню к телефону. Но Пьер по-прежнему был недоступен, и интуиция, тактично кашлянув, подсказала, что так будет всегда.
Англия, давно позабытый год
– Если бы я знал, что встречу вас здесь, я бы приехал раньше и не потратил целый час на беседу с Гилмором. Он отлично разбирается в лошадях, но, надо признать, слишком занудлив.
– К сожалению, я в лошадях ничего не понимаю, – честно призналась Кэри.
– Поверьте, вам и не нужно. – На лице Лестона появилась загадочная многозначительная улыбка.
Музыка пошла быстрее, и пришлось разбить пару, чтобы совершить круг с другими партнерами. Кэри поймала поочередно взгляды леди Келли, леди Хокинз и леди Бутман, и подумала, что сейчас три пожилые «едкие и заносчивые черепахи» с удовольствием погремят ее косточками. Бряк, бряк.
«Ну и гремите», – легко разрешила она, завершая круг.
Уверенная, твердая рука опять коснулась ее руки.
«Никто же не просит тебя замахиваться на Чарльза Лестона», – пролетели в голове слова мачехи, и Кэри на миг закрыла глаза.
Богатство вовсе не приравнивается к счастью, так какая разница, есть ли у ее отца деньги? Разве ее волнует годовой доход хотя бы одного присутствующего здесь джентльмена? Нет! Точно нет!
«Ничего Дафна не понимает в любви... Все у нее как-то не так...».
Кэри отмахнулась от сомнений и продолжила танец, бросая смелые взгляды на Лестона. Он отвечал тем же и иногда крепче сжимал ее пальцы – волна счастья пробегала по телу, а ноги немного немели.
– Вы будете у Кеннетов на следующей неделе? – спросил он, замедляя шаг.
– Да, мы приглашены.
Дафна обладала уникальной способностью – проникать всюду. Многие семьи со скромным достатком были вынуждены довольствоваться лишь приглашениями на незатейливые вечера соседей и друзей, но только не Пейджи. Каким-то непонятным для Кэри образом в их доме появлялись плотные карточки, украшенные узорами, извещающие о том, что мистер такой-то будет рад, если такого-то числа его посетят в его доме на улице такой-то. Дафна относилась к подобному вниманию как к естественной части своей жизни и часто добавляла: «С родственными связями твоего отца иначе и быть не может».
