– Давай приведем себя в порядок и вернемся на прием!
Его предложение полностью совпадало с мнением Фейт, уже залезшей в ванну, чтобы освежиться. Взявшись за руки, они спустились вниз, где веселились приглашенные на прием. Их отсутствие прошло незамеченным.
Видя множество счастливых лиц, Фейт, после только что состоявшегося разговора с Вейлом, показалось, что ей дали пощечину.
Они прошли в гигантскую палатку, где невеста с женихом, уже выпив первый бокал, резали свадебный торт, после чего впервые как муж и жена вышли на танцплощадку. К ним присоединились еще несколько пар.
Фотограф немедленно прицепился к Вейлу с Фейт, попросил их попозировать и сделал несколько снимков. Фейт взглянула на Вейла, стараясь определить, не рассержен ли тот этими снимками рядом с ней, но он, казалось, не обратил на это ни малейшего внимания. Он вообще привык фотографироваться, а вот она чувствовала себя неловко при каждой вспышке фотокамеры. Неужели по их лицам видно, чем они недавно занимались?
Неужели у нее на лбу написано, что она только что потеряла девственность?
Ой, мама! Она только что занималась сексом! С Вейлом! Потрясающим. Роскошным сексом. С Вейлом. Вейлом. Вейлом. Вейлом, которого когда-то использовала какая-то безумная женщина, причинив ему боль.
Она еще раз украдкой взглянула на него.
– Давай потанцуем, – предложил он, потянув ее на танцплощадку и обняв так, словно между ними не произошло ничего экстраординарного. Словно ее мысли не метались в сотне различных направлений.
Она не спорила, у нее вообще едва находились слова.
Ее первый сексуальный опыт не отличался романтичностью, но, черт возьми, они с Вейлом зажгли огни.
Огни, которые до сих пор горели в глубине ее души.
В восторге оттого, что снова оказалась в его объятиях, она позволила ему отвести себя на танцплощадку. Воспоминания обуревали ее. Они танцевали и раньше, на новогодней вечеринке в офисе. Это был первый раз, когда Фейт оказалась в его объятиях. Той ночью она летела домой как на крыльях, уверенная, что наступающий год будет лучшим в ее жизни.
Во второй раз это случилось после успешной имплантации биполярного устройства стимуляции головного мозга, на которой она ему ассистировала.
Он был так горд, что открыл бутылку шампанского, налил ей бокал и поднял за нее тост.
Как и на рабочем обеде, за которым они обсуждали хирургию и способы совершенствования мастерства и эффективности.
Она всегда понимала, что хочет его, понимала, как он желанен. Он всегда давал ей почувствовать, что он мужчина, а она женщина. Оглядываясь назад, она ничему не удивлялась.
Пробежала ли эта искра между ними после первой же встречи? Испытывал ли он те же самые чувства?
Или в этот уик-энд их свели вместе обстоятельства, иначе меж ними никогда бы ничего не произошло? И он бы никогда не видел в ней ничего больше, чем коллегу-хирурга?
– Фейт? – шепнул он ей на ухо, вернув ее к реальности.
– Гм-м?
– Давай забудем о том, что произошло.
Надежда на то, что их связь и для него стала чем-то особенным, погасла.
– Хорошо. – Что еще она могла ему ответить? «Нет, я не хочу забывать, что произошло между нами, потому что это было удивительно прекрасно и мне хочется испытать это снова»? Это была чистая правда, но он-то не испытывал ничего подобного! – Мы забудем все, что случилось!
Но она знала, что никогда не забудет Вейла, занимавшегося с ней любовью! Никогда! Ни при каких обстоятельствах!
– Я думаю… – он слегка отодвинул ее, освобождая свои плечи, – нам стоит провести сегодняшний вечер вместе, хорошенько позабавиться и не вспоминать о произошедшем!
– Позабавиться? Правда?
Он поднял ее подбородок:
– Ты хочешь сказать, что я тебя не забавляю?
Она смотрела в его голубые глаза. Возможно, он прав! Возможно, лучше всего будет забыть о том, что они сделали.
– Кто вы? Мистер оригинал-трудоголик? – Фейт попыталась пошутить, но знала, что глаза ее были полны тоски и смятения.
– Эй! Я за весь уик-энд сумел изучить только один снимок!
– Но ты же был занят!
– Время, проведенное с тобой, оказалось очень приятным!
Прикосновения его тела тоже были очень приятными. Фейт радостно улыбнулась:
– Хорошо, я согласна с тобой!
Танцевальная музыка сменилась какой-то медленной мелодией, и Вейл поцеловал ее в макушку, отчего у Фейт слегка подогнулись колени.
– Прежде чем закончится эта ночь, ты будешь уступать мне намного больше, потому что я снова собираюсь заняться с тобой любовью!
Они же только что договорились не разговаривать о том, что они сделали! Она встретила его пристальный взгляд и увидела в нем желание. В этот момент она поняла все! Он опасался возможных сложностей из-за того, что сделал, и боялся испортить всем течение уик-энда. Он действительно хотел сделать этот уик-энд волшебной сказкой, в которой свободные мужчина и женщина забавлялись бы и получали наслаждение от каждого момента общения!
И хотя все это шло против логики Фейт, против ее укоренившихся привычек, лицо ее озарила лучезарная улыбка и она расслабилась в его руках, поверив, что в конце концов все будет хорошо! Она положила голову на его плечо, почувствовала, как он целует ее висок, и вообразила, с каким удовольствием она будет удовлетворять все сексуальные прихоти Вейла.
Сыну сенатора Эванса было лет семь-восемь, но его энергии хватило бы на небольшую электростанцию. К сожалению, именно это его и подвело, когда он бегал вокруг огромной палатки.
Пробегая мимо огромной вазы с цветами, он задел ее, и та с грохотом упала на голову ребенка. Мальчик издал чудовищный вопль.
Взволнованный Вейл прервал свою беседу с солистом рок-группы и быстро направился к мальчику. Но его уже опередила Фейт. Склонившись над ребенком, она хлопала его по щекам, стараясь привести в чувство. Вейл мягко обследовал мальчика, а Фейт, опустившись рядом с ним на колени, помогала ему.
– Привет, мой сладкий, меня зовут Фейт! Я доктор и видела, как ваза летела на твою головку.
Мальчик продолжал кричать, прижимая руки к окровавленной голове.
– Можно я посмотрю, куда попала ваза? – спросила она, мягко разводя его руки.
Вейл встал рядом с ней на колени, попросил официанта принести немного льда и позвать сенатора Эванса и его жену.
– Удивительно, зрачки не сокращаются! – высказала Фейт мысль Вейла. Она подержала перед лицом мальчика растопыренные пальцы. – Ты можешь сказать мне, сколько пальцев видишь?
Мальчик, рыдания которого начали стихать, уставился на пальцы Фейт и ответил: два.
