Я подавил тяжелый вздох. Ничто так не старит, как подобное
обращение из уст шестнадцатилетнего подростка. Машка почти догнала меня по
росту, у нее вполне сформировавшаяся фигурка и умело накрашенное личико. Я для
нее глубокий старец, ей даже в голову не придет посмотреть на меня, как на
существо противоположного пола. Первый раз в моей душе зашевелилась грусть об
убежавшей молодости. Конечно, я не Николетта, возраста своего никогда не
скрывал, кое-где поблескивающей седины не стеснялся, но «дядя Ваня» мне
совершенно не нравится, на худой конец пусть бы обратилась Иван Павлович.
— Так в чем дело, дядя Ваня? — повторила Машка.
— Ангел мой, — сказал я, — в Москве есть то
ли дискотека, то ли клуб, который молодежь твоего возраста называет адом или
преисподней, не знаешь, случайно, его адрес?
— А то! — взвизгнула Машка. — Суперское
местечко, прикольное, оттянуться можно со свистом. А вам зачем?
— Хочу сходить отдохнуть, потанцевать, может, с
девушкой познакомлюсь, я человек холостой…
Машка закатилась в приступе истерического смеха.
— Ну, дядя Ваня, вы и приколист! Убиться можно! Да вас
туда не пустят.
— Почему? Я вполне прилично выгляжу.
— Вот именно поэтому, — веселилась Машка. —
Небось в костюмчике собрались, с селедкой на шее?
— Ну, в общем, да, а что, не подойдет?
— Нет, конечно, — ржала собеседница, — там
фейс-контроль, и всех, кто на придурков похож, вежливенько так тормозят.
— Погоди, — попросил я, — объясни
поподробней. Честно говоря, я всегда считал, что охрана не пускает внутрь плохо
одетых людей, а не тех, на ком дорогой пиджак.
— Дядя Ваня, вы пень, — объявила Машка, —
прямо как мои шнурки: «Надень приличную юбку, если в гости идешь». Скончаться
можно. Ладно, слушайте, объясню.
Глава 30
Адом подростки называют клуб «Ванильный зефир» в
Лаврентьевском переулке. Местечко модное, шумное и дорогое, пятьсот рублей
вход. Может, для кого это и не деньги, но каждый день плясать на этой дискотеке
может себе позволить не всякий. Вообще, там здорово, есть буфет, продают
спиртное, музыка звучит классная, и курить разрешают прямо в зале.
— Там и комнатки есть, — тарахтела Манька, —
если кто захочет, ну, в общем, понимаете… Две тысячи рублей стоит, дорого,
конечно, но некоторым нравится.
Одним словом, назвать простой дискотекой «Ванильный зефир»
никак нельзя, это клуб. Многие родители недовольны, что их дети, вместо того
чтобы плавать в бассейне, ходить в кружок бисероплетения или вязания, прыгают
до утра в душном помещении. Пару раз «Ванильный зефир» пытались прикрыть, но из
этой затеи ничегошеньки не вышло, у хозяина оказались прочные связи в городской
администрации, и притон разврата работает на всю катушку.
Поняв, что по закону одолеть «Ванильный зефир» не удастся,
экстремально настроенные родители решили самостоятельно справиться с ситуацией.
Несколько отцов и матерей под видом посетителей проникли внутрь и перебили
кое-какую музыкальную аппаратуру и электроосветительные приборы. Вот с той поры
у входа и поставили дюжих парней, которым вменено в обязанность «просеивать»
посетителей.
— Туда не пускают людей за тридцать? — решил уточнить
я.
— Нет, — ответила Машка, — сколько угодно,
только они, как правило, одеты, как мы: женщины в мини, мужики в коже, бывают
такие продвинутые старикашки, им в кайф среди кренделей повыкаблучиваться. Вот
их никто не тормозит, Химика, например.
— Кого?
— Химика, — повторила Маня, — здоровенный
такой дядечка, ему все пятьдесят стукнуло, одной ногой в могиле, но веселый! В
косухе и гриндерсах.
— В чем?
— Ну куртка такая кожаная и высокие ботинки на
подметке, а тетенька с ним, улет! В розовом костюмчике, сама толстая, юбочка
короче, чем у меня. Правда, они вместе только входят. А потом разбегутся и
давай себе других партнеров подыскивать.
— Зачем же вместе приходят?
— Так одиноких не впускают, — пояснила
девочка, — только парой, скандалов боятся. Там, правда, иногда дерутся, но
нечасто. Вам одному не войти, ищите себе гирлу.
— Не сходишь со мной сегодня?
— Простите, дядя Ваня, ни за что, — заявила
Машка, — там у меня знакомых полно, засмеют, скажут, с мумией связалась.
— Ладно, детка, спасибо за информацию.
— Не за что, — вежливо ответила Маша, — желаю
повеселиться.
Понимая, что она сейчас повесит трубку, я поинтересовался:
— Машенька, подскажи, где берут эти косухи и гриндерсы?
— В магазине.
— В каком? — Я решил проявить терпение до
конца. — Будь добра, дай адресок.
— Ну, — задумалась девчонка, — на Касьянова
есть точка, «Прикид» называется, там точно все есть, правда, дорого.
— А в каком часу начинается основное веселье?
— Около девяти вечера. Только, дядя Ваня, зачем вам
туда? Прям смешно, вы же в балалайку ходите.
— Куда? — не понял я. — В балалайку? Что это
такое?
— Консерватория, — ответила Машка. — Ну
покедова, мне еще алгебру делать.
Я повесил трубку и начал в задумчивости перелистывать записную
книжку. Ну кто из моих знакомых или бывших любовниц согласится пойти, натянув
мини-юбочку, в «Ванильный зефир»? Минут через десять я пришел к неутешительному
выводу: никто. Более того, я даже не могу никому предложить подобное
времяпрепровождение. Стоит только намекнуть на поход в клуб, как сердобольные
дамы мигом вызовут психиатрическую «Скорую помощь» и уложат Ивана Павловича в
поднадзорную палату.
Но мне очень надо попасть в это местечко. Может, и зря,
конечно. Я закурил и уставился в окно, где опять кружился снег. В общем, мои
рассуждения выглядят вполне логично. Отец близнецов задумал «поменять» Риту на
Раю. Он рассудил просто. Избалованная Маргоша никогда не пойдет на поводу у
человека, который не объявлялся восемнадцать лет. Кстати, почему он не затеял
эту историю раньше? Ладно, отбросим ненужные вопросы. Значит, милый папенька
решил, что Рая будет послушной игрушкой в его руках, и осуществил рокировку.
Так, потом на несчастную девушку наехал автомобиль… Почему? Кто ее убил? Зачем?
