– Привет, – гнусно ухмыльнулась рожа. Ее обладатель в зеркальце заднего вида видел то, что через секунду перестало быть тайной и для меня. В мои ребра уперся ствол: эти ощущения не спутаешь ни с чем.
– Тихо, – сказал спокойный голос. – Отдай, пожалуйста, оружие.
Я отдал. А что прикажете делать? Можно, конечно, закричать «кия!», начать выполнять любимый прием карате или еще что-нибудь, настолько же бесполезное. Но через одну десятую секунды будешь иметь внутри грудной клетки совершенно посторонний и ужасно смертоносный предмет.
– Спасибо, – сказал гость, свободной рукой переложив «вальтер» наверняка покойного Блондина в дальний от меня карман пальто. – Садитесь в машину, пожалуйста.
Злобный тролль уже вскочил со своего сиденья и открыл заднюю дверцу. Я пролез внутрь салона, даже и не помышляя о сопротивлении: он расстрелял бы меня в упор.
– Герман, садись на свое место, – тихо приказал мой пленитель. И сел рядом со мной, слева, переложив свой пистолет в левую же руку.
Я не видел марки пистолета, я не знал, левша ли он. Но готов был отдать на отсечение свою неосторожную голову, если этот мужчина не высокий профессионал. В лесу или в степи он бы ко мне не подобрался. А в городе оказался на голову выше. Да и стреляет небось из своей пушки не хуже меня. Особенно с расстояния в пятнадцать сантиметров.
И еще мне не понравилось, что он назвал напугавшего меня карлика по имени. Назвал спокойно и без запинки. Скорее всего, лилипута действительно зовут Германом. А если меня не стесняются, то можно предположить уготованную мне судьбу. Что же делать? Просто умереть не входило в мои планы.
– Если можно, без глупостей, – тихо попросил волкодав. Я почему-то был уверен, что, когда он работал на Родину, его специализацией были «чистые» задержания.
– Что вам от меня нужно? – подал я голос.
– Двадцать тысяч баксов, – заржал лилипут на водительском сиденье.
– Герман, помолчите! – с некоторым раздражением приказал волкодав. У меня вдруг промелькнула мысль, что он мне по-своему сочувствует. – Мы доставим вас к руководству. Нам не поручали ликвидацию.
– Живой – в два раза дороже! – не выдержал карлик.
Волкодав сделал молниеносное движение левой рукой, и на повернутой к нам щеке карлика остался темный расползающийся след, видимый даже при скудном освещении. Лилипут охнул и заткнулся.
– Заводите, – приказал старший. Тот, всхлипнув, включил мотор и плавно, без рывка, тронулся.
– Дайте наручники, – обратился волкодав к водителю. – Не пытайтесь исправить ситуацию, – это уже мне. Мог бы и не говорить: я буквально физически ощущал ствол его пистолета. Даже когда он заехал рукояткой карлику, ситуация ни на миг не вышла из-под контроля. Я прекрасно понимал, что надеяться просто не на что: этот парень не устанет, не отвлечется, не задумается и, к сожалению, не продаст даже своих нынешних хозяев. Несмотря на незавидное положение, я вдруг почувствовал к нему что-то вроде симпатии. Было бы обиднее, если бы меня пленил низкорослый ублюдок.
– Если дело в деньгах, – на всякий случай сказал я, – то есть смысл обсудить.
Затылок лилипута напрягся, но он сумел благоразумно промолчать, старательно крутя баранку.
– Дело не в деньгах, – даже с некоторой печалью ответил волкодав. – Вы – наше задание. Мы его выполнили. А дальше – как начальство решит.
– А вам без разницы, что будет со мной? – раздраженно спросил я. – Мы ведь, похоже, из одного гнезда.
– Были, – как-то невесело поправил меня оппонент. – Теперь мы на службе. В конкурирующих фирмах.
– А может, стоит переиграть? – Я, как мог, тянул время. В боковое зеркальце я видел, что «шестерка» прилепилась следом за нами. Честно говоря, не думал, что Береславский рискнет нас преследовать. На сердце потеплело. Все-таки не все в нашей жизни продается.
– Этот придурок едет за нами, – сказал карлик.
– Вижу, – ответил главный. Было ясно, что такой поворот событий он не просчитал. Везти меня на секретный адрес с Ефимом на хвосте они не могли.
– Что делать?
– Покатайтесь пока, – уже раздраженно ответил волкодав.
– Тут ментов полно, – плаксивым голосом ответил лилипут.
– Мы тоже в некотором роде менты, – ухмыльнулся тот. – Если остановят – молчи, понял? – Это опять мне, и уже на «ты». В связи с обострением ситуации.
– Не-а, – задорно ответил я. – Буду орать, мне терять нечего.
Карлик полуобернулся к нам и с опасением заговорил:
– Может, поторгуемся, Александр Дмитриевич?
– Заткнись, ублюдок, – с тихой яростью сказал волкодав.
Я печально вздохнул: похоже, мой конечный адрес один – могила. Впрочем, надежда умирает последней. В данном случае она была прямо связана с моим первым гражданским начальником. Как ни пытался карлик уйти от Береславского, тот не отставал. Более того, демонстрируя правильный стиль езды – чувствовалась ивлиевская школа! – пару раз даже пытался прижать нас к обочине.
– Ты что, не можешь от него оторваться? – на глазах терял спокойствие главный. Автогонки в ночной Москве вполне могли привлечь внимание ДПС.
– Вы же видите, как он водит! – пытался оправдаться водитель. – Хрен оторвешься!
Молодец Ефим! В какой-то момент милиция должна же появиться! Наконец он прижался к нам вплотную – так близко, что старший принял решение.
– Притормози и пугни его, – сказал он карлику, не снимая меня с прицела.
Тот полез правой рукой под куртку, достал большой пистолет. Или он просто таким казался в маленькой ручке. Опустил стекло. Я заволновался за Ефима.
– Наверни глушитель, ублюдок! – не выдержал волкодав, явно не любивший напарника.
– Где я его возьму? – огрызнулся тот. – Вы сказали, все и так будет тихо. – И, соблюдая правила дорожного движения, плавно остановил машину перед зажегшимся красным глазом светофора.
– Заткнись, – не принял критики главный. – Убери оружие.
Осторожный, черт. Рядом с нами остановилась полуночная «Волга» с поющими, точнее, орущими пассажирами – даже через опущенные стекла слышно, – и командир боялся, что они увидят лишнее.
– Проедем перекресток – сверни в переулок и притормози. Возьмешь на мушку Велегурова, а я разберусь с героем. Надо было его еще там пугнуть, – чертыхнулся он.
Карлик спрятал пистолет. Я понял, что надо действовать, и опустил левую руку.
– Назад, – жестко сказал мой страж.
Я повиновался и поднял руку. Он молниеносно перекинул пистолет из левой руки в правую и обхлопал-общупал мою куртку и карманы брюк. Ей-богу, уложился в две секунды. Я бы не смог и приблизиться к такому результату.
Когда мои последние шансы – маленькая финка с восьмисантиметровым лезвием и вольфрамовая дубинка – перекочевали к нему, я заметно приуныл. А он, наоборот, заметно повеселел.
