— А ты, как всегда, добр, повелитель, — отвечала
она, улыбаясь и наклоняя голову.
Все трое вступили в некую тесную личную связь, некое
единение разумов. Сознание Гариона ощущало как бы грань этого единства; он
испытывал легкую досаду от того, что его оттуда исключили, — хотя он сразу
понял, что такого намерения у них не было. Они просто восстановили близость,
насчитывающую тысячелетия, — общие воспоминания, простирающиеся в глубокую
древность.
Олдур повернулся к остальным.
— Итак, вы наконец сошлись вместе, как и было
предрешено от начала дней. Вы — орудия судьбы, и я благословляю каждого из вас,
идущего к тому страшному дню, когда Вселенная воссоединится.
Спутники Гариона благоговейно и вместе с тем удивленно
выслушали загадочное благословение Олдура. Каждый тем не менее поклонился с
глубоким почтением.
И тут Се'Недра вылезла из их с тетей Пол палатки. Она с
чувством потянулась и запустила пальцы в спутанную копну огненных волос. На ней
были туника и сандалии.
— Се'Недра, — позвала тетя Пол. — Иди сюда.
— Да, леди Полгара, — послушно отвечала маленькая
принцесса. Легко касаясь ногами земли, она подошла к огню. Тут она увидела
стоящего меж прочими Олдура, и глаза её широко раскрылись.
— Это наш повелитель, Се'Недра, — сказала ей тетя
Пол. — Он желал тебя видеть.
Принцесса в смятении взирала на светящееся божество. Ничто в
прежней жизни не подготовило её к этой встрече.
Она опустила ресницы, а потом робко подняла глаза, личико её
машинально приняло самое трогательное выражение.
Олдур мягко улыбнулся.
— Она — цветок, который чарует, сам того не
сознавая. — Глаза его заглянули глубоко в глаза принцессы. — Хотя в
этом цветке довольно стали. Она годна для своей задачи. Будь же благословенна,
дитя мое.
В ответ Се'Недра сделала изящный реверанс. Гарион впервые
видел, чтобы она кому-нибудь кланялась.
Олдур теперь глядел прямо на него. Краткое, невысказанное
взаимопонимание промелькнуло между богом и другим сознанием, делившим с
Гарионом его мысли. В этой мимолетной встрече было взаимное уважение и чувство
совместной ответственности. И тут Гарион ощутил мощное прикосновение Олдура к своему
собственному мозгу и понял, что бог в одно мгновение увидел и понял все его,
Гариона, мысли и чувства.
— Здрав будь, Белгарион, — торжественно произнес
Олдур.
— Повелитель, — отвечал Гарион и, сам не понимая
почему, опустился на одно колено.
— Мы ждали твоего прихода с начала времен. Ты —
вместилище всех наших надежд. — Олдур поднял руку. — Благословляю
тебя, Белгарион. Да пребудет с тобою мое благоволение.
Гарион весь лучился любовью и благодарностью, рвавшимися из
его души в ответ на теплое благословение Олдура.
— Дорогая Полгара, — сказал Олдур тете Пол, —
дар твой поистине бесценен. Белгарион наконец пришел, и мир трепещет от его
прихода.
Тетя Пол снова поклонилась.
— Давайте отойдем, — сказал Олдур Белгарату и тете
Пол. — Вы хорошо начали свое дело, теперь же приспело время дать вам те
наставления, которые я обещал, направляя вас на эту Дорогу. То, что прежде было
скрыто, ныне сделалось яснее, и мы можем видеть, что лежит перед нами. Давайте
заглянем вперед, в день, коего все ожидаем, и подготовимся.
Все трое отошли от огня, и Гариону показалось, что идущее от
Олдура свечение окутало теперь и двух его спутников. Что-то отвлекло его на
секунду, а когда он обернулся, все трое уже исчезли.
Бэйрек с шумом выпустил воздух.
— Белар! Ну и зрелище!
— Честь, оказанная нам, поистине непомерна, —
сказал Мендореллен.
Они стояли, уставясь друг на друга и переживая только что
увиденное чудо. Се'Недра первая нарушила оцепенение.
— Ладно, — объявила она не допускающим возражений
тоном. — Хватит стоять, разинув рты. Отойдите от огня.
— Что ты собираешься делать? — спросил Гарион.
— Леди Полгара будет занята, — величественно
сообщила девчушка, — значит, завтрак буду готовить я. — Она деловито
засновала у огня.
Грудинка подгорела лишь самую малость, а вот попытки Се'Недры
зажарить кусочки хлеба на открытом огне окончились плачевно. Каша состояла из
комков, плотных, как комья земли на сожженном засухой поле. Гарион и все
остальные, однако, съели все предложенное ею, воздерживаясь от замечаний и
предусмотрительно избегая взглядов, которые она бросала на них, словно говоря:
«Ну-ка попробуйте скажите что-нибудь!»
— Интересно было бы узнать, надолго ли они
удалились, — сказал Силк после завтрака.
— Полагаю, у богов свой счет времени, — мудро
отвечал Бэйрек, поглаживая бороду. — Не думаю, чтобы они вернулись раньше
вечера.
— Пора мне взглянуть на лошадей, — решил
Хеттар. — Некоторые из них набрались по дороге репьев, да и копыта не
мешало бы осмотреть от греха подальше.
— Я тебе помогу, — предложил Дерник, вставая.
Хеттар кивнул, и они вместе пошли к лошадям.
— А ведь у меня на мече несколько зазубрин, —
вспомнил Бэйрек, выуживая из-за пояса точильный камень и кладя тяжелый меч на
колени.
Мендореллен ушел в палатку и вернулся с доспехами. Разложив
их на земле, он стал придирчиво их изучать, выискивая вмятины или ржавчину.
Силк с надеждой подбросил на ладони кости, вопросительно
глядя на Бэйрека.
— Ты опять за старое. Я предпочту не расставаться со
своими денежками еще некоторое время, — сказал ему Бэйрек.
— Все это место словно пропитано чем-то до ужаса
домашним, — посетовал Силк. Потом вздохнул, убрал кости, достал иголку,
нитки и рубаху, которую порвал о кусты в горах.
