Путешествие далось Се'Недре не легко. Привыкшая к теплому
Тол Хонету, она с трудом переносила холод. Ей казалось, что ноги её уже никогда
не согреются. Она увидела новый для себя мир, полный ужасов и неприятных
неожиданностей. В императорском дворце в Тол Хонете власть её отца императора
ограждала её от любых опасностей, но теперь она чувствовала себя слабой и
уязвимой. В те редкие минуты, когда она была вполне с собой откровенна, она
понимала, что задирает Гариона именно из-за этого постоянного чувства
незащищенности. Её вырвали из уютного, безопасного мирка, она ощущала себя
беззащитной, беспомощной и боялась.
Бедный Гарион, подумала она. Такой милый. Ей было немного
стыдно, что она его мучила. Она пообещала себе, что скоро — очень скоро — все
ему объяснит. Он — умница и наверняка поймет. Это, конечно, сразу разрушит
стену, которая между ними возникла.
Почувствовав на себе её взгляд, Гарион посмотрел на неё и с
подчеркнутым равнодушием отвернулся. Глаза у Се'Недры сделались ледяные. Как он
смеет? Мысленно она кое-что добавила к списку его многочисленных недостатков.
Дряхлый старичок Горим послал одного из этих странных,
молчаливых алгосов за человеком, о котором они говорили с Белгаратом и леди
Полгарой. Разговор сделался более понятным.
— Удалось ли вам проехать через горы без помех? —
спросил Горим.
— Было у нас несколько стычек, — отвечал Бэйрек,
рыжебородый граф Трелхеймский, как показалось Се'Недре, чересчур легкомысленным
тоном.
— Но, благодарение Aпу, вы живы, — набожно сказал
Горим. — Какое же из чудовищ бродит в горах об эту пору? Я давно не
выходил из пещер, но помню, многие из них ложатся в берлоги, как только выпадет
снег.
— Мы повстречались с хрулгами, светлейший, —
сообщил барон Мендореллен, и с олгротами. Кроме того, мы встретили элдрака.
— Элдрак доставил нам уйму хлопот, — сухо заметил
Силк.
— Разумеется. К счастью, элдраков не так уж много. Это
весьма опасные чудовища.
— Мы заметили, — сказал Силк.
— Кто это был?
— Грул, — отвечал Белгарат. — Мы с ним
встречались прежде, и он затаил на меня зло. Сожалею, Горим, но нам пришлось
его убить. Другого выхода не было.
— Ах, — сказал Горим с болью в голосе. —
Бедный Грул.
— Я лично не очень скорблю по нему, — сказал
Бэйрек. — Не хочу лезть не в свое дело, светлейший, но почему бы вам не
истребить в горах самых неприятных чудовищ?
— Они — дети Ала, как и мы, — объяснил Горим.
— Но, если б не они, вы бы могли вернуться на
поверхность, — заметил Бэйрек. Горим улыбнулся.
— Нет, — сказал он мягко. — Алгосы уже не
выйдут на свет из пещер. Мы обитаем в них пять тысячелетий, и годы эти наложили
на нас свой отпечаток. Глаза наши не выносят солнца. Чудища наверху для нас не
опасны, зато отпугивают чужестранцев. Мы относимся к чужестранцам настороженно,
так что оно, пожалуй, к лучшему.
Горим сидел за узким каменным столом прямо напротив
Се'Недры. Ему явно причинял боль разговор о чудовищах. Он посмотрел на неё,
потом протянул дряблую старческую руку и, взяв её за подбородок, повернул лицом
к тускло светящемуся шару, который свисал с потолка.
— И не все диковинные существа ужасны, — сказал
он, глядя на неё мудрыми фиолетовыми глазами. — Взгляните, сколь прекрасна
эта дриада.
Се'Недра вздрогнула не от прикосновения — сколько она себя
помнила, старички, видя её цветущее личико, всегда брали её за подбородок — но
оттого, что Горим сразу угадал в ней не вполне человека.
— Скажи мне, дитя, — спросил Горим, — до сих
ли пор дриады почитают Ала? Она растерялась.
— Из-звините, светлейший, — пробормотала
она. — До недавнего времени я даже не слышала о боге по имени Ал. Не знаю
почему, но мои учителя очень мало говорили мне о вашем народе.
— Принцесса воспитывалась в Толнедре, — объяснила
леди Полгара. — Она из рода Борунов — вы, вероятно, слышали о родстве
этого семейства с дриадами? Как толнедрийка, она находится под покровительством
Недры.
— Ничего бог, — согласился Горим, — по мне,
немного чопорный, но вполне исправный. А сами дриады — помнят ли они своего
бога?
Белгарат извиняюще кашлянул.
— Боюсь, что нет, Горим. Они отошли от него, и
тысячелетия изгладили из их памяти то, что они о нем знали. Это довольно
легкомысленные создания и мало интересуются религией.
Лицо Горима опечалилось.
— Какого же бога они чтут?
— Никакого, — признался Белгарат. — У них
есть священные рощи и один-два идола, вырезанные из корней особо почитаемых
деревьев. Вроде и все. Никакого определенного вероучения у них нет.
Разговор показался Се'Недре довольно обидным. Она повела
плечиками и лукаво улыбнулась Гориму. Она отлично знала, как очаровывать
старичков. Она долго практиковалась на своем отце.
— Я глубоко ощущаю пробелы в своем образовании,
светлейший, — солгала она. — Раз таинственный Ал — родовое божество
дриад, мне следовало бы о нем знать. Надеюсь, со временем мне удастся исправить
это упущение. Может быть, через меня, недостойную, мои сестры вернутся к своему
исконному богу.
Получилось ловко. Се'Недра даже немного начала гордиться
сказанным. К её удивлению, такие расплывчатые заверения Горима не
удовлетворили.
— Скажи своим сестрам, что суть нашей веры заключена в
«Книге Алголанда», — на полном серьёзе сказал он.
— «Книга Алголанда», — повторила она. — Я
запомню. Как только вернусь в Тол Хонет, постараюсь раздобыть копию и
собственноручно передам в лес Дриад. Она надеялась, что он этим
удовольствуется.
— Боюсь, тексты, которые можно найти в Тол Хонете,
весьма неточны, сказал Горим. — Язык моей страны мало понятен чужеземцам и
труден для перевода. — Се'Недра чувствовала, что милейший старичок
становится невыносим. — Как часто бывает с древними писаниями, —
говорил он, — наша священная книга опирается на нашу историю. Мудрость
богов такова, что открывается в исторических повествованиях. Внимая
занимательным рассказам, мы усваиваем божественные послания. Не сознавая того,
мы учимся, развлекаясь.
Се'Недра была знакома с этим взглядом на преподавание. Его
придерживался её наставник — учитель Джиберс. Она в отчаянии озиралась, ища, как
бы переменить тему.
