Гарион и все остальные, движимые стремлением к свету,
торопливо вышли из пещеры. Раздвинув кусты, они заморгали и прикрыли руками
глаза. Свет поначалу ослепил Гариона, но постепенно к нему вернулась
способность видеть Пещера открывалась на каменистый склон. Позади них, белая на
фоне голубого неба, сверкала в лучах утреннего солнца снежная вершина
Алголанда, впереди, как море, расстилалась огромная равнина. Желтая осенняя
трава колыхалась на ветру длинными, пологими волнами. Долина уходила к
горизонту, и Гарион чувствовал себя так, словно очнулся от кошмарного сна.
Позади них, у самого устья пещеры, спиной к свету, стоял на
коленях Релг, молился и бил себя в грудь кулаками.
— Теперь что он делает? — осведомился Бэйрек.
— Это какой-то очистительный ритуал, — объяснил
Белгарат. — Он пытается оградить себя от скверны внешнего мира и впитать
святость пещер. Он думает, это поможет ему продержаться снаружи.
— И долго он так будет?
— Полагаю, около часа. Это довольно сложный ритуал.
Релг ненадолго перестал молиться, чтобы намотать на лицо
второй слой материи.
— Если он намотает на себя еще тряпок, то
задохнется, — заметил Силк.
— Мне пора трогаться, — сказал Хеттар, подтягивая
подпругу. — Что еще передать Чо-Хэгу?
— Скажи ему, пусть расскажет остальным о том, что уже
произошло, — сказал Белгарат. — Дела принимают такой оборот, что всем
надо быть начеку.
Хеттар кивнул.
— Ты знаешь, где мы? — спросил его Бэйрек.
— Конечно. — Высокий олгар окинул взором
невыразительную на первый взгляд равнину.
— У нас, вероятно, уйдет не меньше месяца, чтобы
добраться до Рэк Ктола и вернуться обратно, — продолжал Белгарат. —
Если удастся, мы разожжем сигнальный огонь на вершине восточного обрыва, прежде
чем начнем спускаться. Объясни Чо-Хэгу, как важно, чтобы он дождался нас внизу.
Совершенно незачем, чтобы мерги забредали в Олгарию. Я еще не готов к войне.
— Мы будем там, — сказал Хеттар, прыгая в
седло. — Будьте осторожны в Ктол Мергосе. — Он повернул лошадь и
поскакал вниз к долине, кобыла и жеребенок за ним. Жеребенок раз остановился,
взглянул на Гариона, тоскливо заржал, потом побежал за матерью.
Бэйрек печально потряс головой.
— Мне будет не хватать Хеттара, — пробормотал он.
— Ктол Мергос — не место для Хеттара, — заметил
Силк. — Нам пришлось бы надеть на него узду.
— Знаю, — вздохнул Бэйрек. — И все равно мне
будет его не хватать.
— В каком направлении мы двинемся? — спросил
Мендореллен, щурясь на равнину.
Белгарат указал на юго-восток.
— Сюда. Мы поедем по равнине до обрыва, а оттуда через
южный край Мишарак-ас-Талла. Таллы не так бдительно охраняют свои границы, как
мерги.
— Таллы вообще ничего не делают без крайней
необходимости, — заметил Силк. — Все их мысли заняты тем, как
укрыться от гролимов.
— Когда мы тронемся? — спросил Дерник.
— Как только Релг закончит молиться, — ответил
Белгарат.
— Тогда мы успеем позавтракать, — сказал Бэйрек
сухо.
Весь день они ехали по южноолгарским лугам. Погода была
ясная, небо по-осеннему синее. Релг, надевший поверх кольчуги Дерникову старую
рубаху с капюшоном, неумело сидел в седле, растопырив ноги. Он не поднимал лица
и не смотрел, куда едет.
Бэйрек наблюдал за ним с нескрываемым неодобрением.
— Не хочу лезть в твои дела, Белгарат, — сказал он
через несколько часов, — но мы еще хлебнем с ним горя.
— Свет причиняет ему страдание, — сказала тетя
Пол, — и он не умеет ездить верхом. Не торопись осуждать.
Бэйрек плотно сжал губы, но выражение лица у него осталось
кислым.
— По крайней мере, мы можем не бояться, что он напьется, —
сурово заметила тетя Пол, — чего я не могу сказать о некоторых членах
нашего маленького отряда.
Бэйрек смущенно кашлянул.
На ночлег они остановились на открытом берегу вьющейся по
долине реки. Когда село солнце, Релг немного приободрился, хотя на огонь
старался не смотреть. Потом он поднял глаза и увидел на вечернем небе первые
звездочки. Он смотрел на них в ужасе, лицо его, с которого он только что снял
повязку, покрылось потом. Закрыв голову руками, он со сдавленным криком
повалился на землю.
— Релг! — воскликнул Гарион. Он подбежал к
упавшему ревнителю и, не подумавши, схватил его за плечи.
— Не трогай меня, — машинально выдохнул Релг.
— Не глупи. Что случилось? Тебе плохо?
— Небо, — в отчаянии прохрипел Релг. — Небо!
Оно пугает меня.
— Небо? — опешил Гарион. — Что с
небом? — Он поднял глаза к хорошо знакомым звездам.
— Ему нет конца, — простонал Релг, — оно
уходит в бесконечность.
И вдруг Гарион понял. В пещерах боялся он, потому что
оказался в замкнутом пространстве. Под открытым небом Релг испытывал тот же
самый безотчетный страх. Гарион осознал, что Релг, скорее всего, ни разу в
жизни не выходил из пещер Алголанда.
— Все в порядке, — попробовал он его
успокоить. — Небо не причинит тебе вреда. Оно там, где оно есть. Не
обращай внимания.
— Я не могу его вынести.
— Не смотри.
— Я все равно знаю, что оно там — эта пустота. Гарион
беспомощно посмотрел на тетю Пол. Она жестом показала ему, чтобы он продолжал
говорить.
— Это не пустота, — сказал он, подыскивая
слова. — Там много всего… разного… облака, птицы, свет, звезды…
— Что? — Релг чуть приподнял лицо. — Что это?
— Облака? Все знают, что… — Гарион замолчал. Ясно,
Релг не знает, что такое облака. Он ни разу в жизни не видел облака. Гарион
постарался принять это в расчет. Не так-то легко это будет объяснить. Он
вдохнул побольше воздуха — Хорошо. Начнем с облаков.
Говорил он долго, не зная, понимает его Релг или просто
цепляется за слова, чтобы не думать о небе. После облаков с птицами пошло
легче, хотя и трудно было объяснить, что такое перья.
— Ал говорил с тобой, — прервал Гариона Релг,
когда тот описывал крылья. Он назвал тебя Белгарион. Это твое имя?
