— С чего бы это, интересно? — саркастически
осведомился Ярблек. — Ты обсчитываешь, обмериваешь и обвешиваешь, ты
мухлюешь с игральными костями, ты соблазняешь чужих жен, и ты лазутчик. Разве
это мешает восхищаться твоими хорошими качествами — если они у тебя есть?
— Твое чувство юмора, как всегда, чрезмерно, Ярблек.
— Это мой единственный недостаток, — заметил
хмельной недрак. — Слезай с лошади, Силк. Заходи в мой шатер, напьемся
вместе. И друзей своих позови. — Он юркнул обратно в шатер.
— Старый знакомец, — быстро объяснил Силк,
соскакивая с лошади.
— Можно ли ему доверять? — спросил Бэйрек
подозрительно.
— Не вполне, но можно. Он неплохой товарищ — для
недрака. Он знает все, что происходит, и, если как следует напьется, мы
что-нибудь полезное из него вытянем.
— Заходи, Силк! — орал Ярблек из-за войлочного
полога.
— Посмотрим, что он расскажет, — сказал Белгарат.
Они сошли с коней, привязали их к коновязи перед шатром
Ярблека и вошли внутрь. Шатер был большой, стены его и пол покрывали пурпурные
ковры. С потолка свисала масляная лампа, от жаровни волнами шло тепло.
Ярблек, скрестив ноги, сидел в глубине шатра, рядом с
большим черным бочонком.
— Заходите, заходите, — грубовато зазывал он. —
Полог закрывайте, не то все тепло выпустите.
— Ярблек, — представил его Силк, — неплохой
купец и знаменитый пьяница. Мы знакомы давным-давно.
— Мой шатер — ваш. — Ярблек икнул. — Тот еще
шатер, но все равно ваш. Там, в этой куче возле седла, есть кубки — некоторые
даже чистые. Давайте выпьем.
— Это госпожа Пол, — представил Силк.
— Привлекательная женщина, — заметил Ярблек, нагло
её разглядывая. Простите, что не встаю, госпожа, но я плохо держусь на ногах —
наверное, что то съел.
— Конечно, — с суховатой усмешкой заметила
она, — всегда надо думать, прежде чем отправить что-то себе в желудок.
— Тысячу раз говорил себе это. — Он, сощурясь,
смотрел, как она откидывает капюшон и расстегивает пелерину. —
Замечательно красивая женщина, Силк, объявил он. — Полагаю, ты не
собираешься её продавать?
— Я тебе не по карману, Ярблек, — сказала она,
ничуть не обиженно.
Ярблек уставился на неё, потом разразился хохотом.
— Клянусь носом Одноглазого, такая мне не по карману! А
к тому же ты наверняка прячешь под одеждой кинжал и распорешь мне брюхо, если я
попытаюсь тебя украсть!
— Разумеется.
— Что за женщина! — хохотнул Ярблек. — А
плясать умеешь?
— Так, как тебе и не снилось, Ярблек. Ты бы весь
растаял.
Глаза у Ярблека загорелись.
— Может, ты нам спляшешь после того, как мы все
напьемся?
— Посмотрим, — сказала она обещающе.
Гариона ошеломила её неожиданная развязность. Очевидно,
Ярблек такого поведения от женщины и ждал, но Гарион дивился, когда тетя Пол
успела так хорошо изучить обычаи недракских женщин, чтобы отвечать ему без тени
смущения.
— Это господин Волк, — сказал Силк, указывая на
Белгарата.
— А ну их, имена, — отмахнулся Ярблек. — Все
равно не запомню. — Он, однако, пристально оглядел собравшихся. —
Кстати, — сказал он вдруг почти трезвым голосом, — оно и к лучшему,
что я не знаю ваших имен. Что человек не знает, он и разболтать не может, а вы
слишком разношерстная компания, чтобы забрести в вонючий Ктол Мергос по
честному делу. Разбирайте кубки. Бочонок почти полон, второй охлаждается за
палаткой.
По жесту Силка все выбрали себе по кубку из кучи посуды,
сваленной рядом с потертым седлом, и уселись на ковер вокруг бочонка.
— Я бы налил вам, как пристало хозяину, — сказал
Ярблек, — да, боюсь, расплещу. Наливайте сами.
Ярблеково пиво было темно-коричневое со сладковатым
привкусом плодов.
— Интересный вкус, — вежливо заметил Бэйрек.
— Мои пивовары добавляют к нему сушеные яблоки, —
сказал Ярблек, — это немного отбивает горечь. — Он повернулся к
Силку. — Я думал, ты не любишь мергов.
— Не люблю.
— Так что же привело тебя в Ктол Мергос? Силк пожал
плечами.
— Дела.
— Чьи? Твои или Родара? Силк подмигнул.
— Так я и думал. Что ж, удачи тебе. Я бы предложил
помощь, но, думаю, мне лучше держаться подальше. Мерги доверяют мне еще меньше,
чем вам, олорнам, и я их за это не виню. Любой мало-мальски стоящий недрак даст
десять лиг крюка, лишь бы перерезать мергу горло.
— Ваша любовь к родичам трогает меня до слез, —
усмехнулся Силк. Ярблек осклабился.
— Сородичи! Если б не гролимы, мы бы перебили весь этот
бездушный народ несколько поколений назад. — Он налил еще кубок, поднял
его и сказал: — За погибель мергов.
— Я вижу, нам есть за что выпить вместе, — широко
ухмыльнулся Бэйрек. — За погибель мергов.
— И пусть у Тор Эргаса вскочат чирьи на заднице, —
добавил Ярблек. — Он осушил кубок, налил другой и снова выпил. — Я
немного пьян, — заметил он.
— Мы бы и не догадались, — сказала тетя Пол.
— Ты мне нравишься, девочка, — ухмыльнулся
Ярблек. — Жаль, что ты мне не по карману. А убежать со мной не хочешь?
Она вздохнула с шутливым сожалением.
— Нет, — сказала она. — Боюсь, что нет. Это,
понимаешь ли, портит женщине репутацию.
— Верно, — дурашливо согласился Ярблек, потом
печально покачал головой. Я уже говорил, — продолжил он, — что
немного пьян. Наверное, мне следовало бы помолчать, но чужестранцам с Запада —
олорнам в особенности — сейчас не стоит находиться в Ктол Мергосе. Я слышал
странные толки, будто из Рэк Ктола поступило распоряжение очистить мергскую
землю от чужаков. Тор Эргас носит корону и изображает из себя короля, но старый
гролим в Рэк Ктоле крепко держит его в руках. Мергский король знает, что стоит
Ктачику чихнуть — и он слетит с трона.
— Мы встретили толнедрийца в нескольких милях отсюда, и
он говорил примерно то же, — сказал Силк серьезно. — Он говорил, что
в Рэк Госке по ложным обвинениям хватают честных купцов.
Ярблек кивнул.
