Из-за камней выступил гролим в темном одеянии и блестящей
стальной маске. Гарион явственно ощутил, как ликование жреца сменяется
отчаянием при виде того, как Бэйрек и Мендореллен методично крошат его воинов
на куски. Гролим напрягся, и Гарион понял: он собирает волю, чтобы ударить. Но
он опоздал. Релг был уже рядом. Широкие плечи алгоса напряглись, когда он
жилистыми руками ухватил жреца за ворот черного одеяния. Без видимого усилия он
оторвал противника от земли и прижал спиной к гладкой поверхности огромного
валуна.
Сперва казалось, что Релг намеревается держать своего
брыкающегося пленника прижатым к камню, пока на помощь не подоспеют другие, но
это было не так. Напряжение его плеч показывало, что он еще не довершил
начатое. Гролим молотил кулаками по голове и плечам Релга, но Релг давил его
неумолимо. Камень, к которому был приперт гролим, казалось, слегка заколебался
рядом с его телом.
— Релг… нет!.. — Голос Силка звучал умоляюще.
Одетый в черное гролим, судорожно размахивая руками, уходил
в камень. Релг давил с жуткой неторопливостью. Гролим ушел глубже в валун, и
камень сомкнулся за ним. Торчащие из камня руки жреца, судорожно сжатые в кулаки,
продолжали дергаться и после того, как исчезло все тело. Тогда Релг вытащил
свои руки из валуна, оставив гролима внутри. Две торчащие из камня ладони
разжались в безмолвной мольбе и застыли.
За спиной у себя Гарион услышал утробный звук — Силк пытался
унять тошноту.
Бэйрек и Мендореллен теперь сражались с тремя оставшимися
мергами. Морозный воздух дрожал от звона мечей. Один из мергов с широко
открытыми от ужаса глазами повернул лошадь и поскакал прочь. Не говоря ни
слова, Дерник отцепил от седла топор и устремился за ним. Однако вместо того
чтобы зарубить противника, кузнец двинулся ему наперерез, оттесняя назад.
Насмерть перепуганный мерг плашмя ударил лошадь мечом и поскакал через гребень
Дерник, не отставая, мчался следом.
Последние два мерга упали замертво. Бэйрек и Мендореллен
безумными от возбуждения глазами оглядывались в поисках остальных противников.
— Где еще один? — спросил Бэйрек.
— Дерник за ним гонится, — сказал Гарион.
— Нельзя, чтобы он ушел. Он приведет остальных.
— Дерник все сделает, — сказал Белгарат. Бэйрек
нахмурился.
— Дерник — хороший человек, но не воин. Наверное, мне
стоит ему помочь.
Из-за гребня вдруг донесся отчаянный вопль, потом другой;
третий резко оборвался, и наступила тишина.
Через несколько минут на гребень выехал Дерник. Он был один,
и лицо его было нахмурено.
— Что там? — спросил Бэйрек. — Он не ускакал?
Дерник покачал головой.
— Я загнал его в болото, и он угодил в зыбун.
— Почему ты не зарубил его топором?
— Мне трудно ударить человека, — ответил Дерник.
Силк, все еще зеленовато бледный, уставился на него.
— Значит, вместо того чтобы ударить, ты загнал его в
зыбун и смотрел, как он тонет? Дерник, это ужасно!
— Кто умер, тот умер, — ответил кузнец с необычной
для него жесткостью. Раз все кончилось, не все ли равно, как это
произошло. — Он поглядел задумчиво. — Хотя лошадь мне действительно
жаль.
Глава 24
Все следующее утро они ехали вдоль гребня на восток. Зимнее
небо над головой было голубым, солнце совсем не грело. Релг снова завязал глаза
и, борясь с паникой, бормотал молитвы. Несколько раз они видели на юге, среди
песка и солончаков, облака пыли, но так и не поняли, что это — мерги-дозорные
или просто ветер.
В полдень задуло с юга. Огромное чернильное-черное облако
скрыло рваные очертания южных пиков. Со зловещей неумолимостью облако ползло к
путникам, под его закопченным подбрюшьем вспыхивали молнии.
— Нехорошая буря приближается, Белгарат, —
проворчал Бэйрек, глядя на облако. Белгарат покачал головой.
— Это не буря, — ответил он. — Это пепел.
Вулкан снова извергается, и ветер несет облако на нас. Бэйрек скривился, потом
поежился.
— По крайней мере, когда он начнет падать, мы сможем
больше не опасаться, что нас увидят, — сказал он.
— Гролимы будут искать нас не глазами, Бэйрек, —
напомнила тетя Пол.
Белгарат почесал бороду.
— Полагаю, что мы должны предпринять ответные шаги.
— Такой большой отряд трудно заслонить, отец, —
заметила тетя Пол. — Да еще лошади.
— Я думаю, ты управишься, Пол. У тебя это всегда отлично
получалось.
— Я смогу держать свою сторону, если ты будешь держать
свою, Старый Волк.
— Боюсь, Пол, что не смогу тебе помочь. Сам Ктачик нас
ищет. Я уже несколько раз его чувствовал и должен буду сосредоточиться на нем.
Если он решит ударить по нам, то будет действовать молниеносно. Я должен быть
наготове и не могу отвлекаться на заслон.
— Одной мне с этим не справиться, отец — возразила
она. — Никто не может в одиночку охватить столько людей и лошадей.
— Гарион тебе поможет.
— Кто, я? — Гарион оторвал взгляд от зловещего
облака и уставился на деда.
— Он никогда этого прежде не делал, отец, —
заметила тетя Пол.
— Все равно ему когда-то придется учиться.
— Сейчас едва ли подходящее время для экспериментов.
— Он отлично справится. Потренируй его немного, чтобы
он сообразил, что к чему.
— Что именно мне нужно делать? — спросил Гарион с
опаской.
Тетя Пол сурово взглянула на Белгарата, потом повернулась к
Гариону.
— Я объясню тебе, милый, — сказала она. —
Прежде всего ты должен оставаться спокойным. Это вовсе не так и сложно.
— Но ты только что говорила…
— Неважно, что я говорила, милый. Главное, слушай
внимательно.
— Что именно я должен делать? — повторил он с
сомнением.
— Прежде всего расслабься, — ответила она, —
и думай о песке и камнях.
— И все?
— Пока все. Сосредоточься. Он подумал о песке и о
камнях.
— Нет, Гарион, не о белом песке. О черном, который
вокруг нас.
— Ты этого не говорила.
— Я думала, это не обязательно. Белгарат рассмеялся.
