Чародей приоткрыл дверь и шагнул к последней двери на
балконе. Осторожно потянул ручку — дверь открылась. Он нахмурился.
— Прежде она всегда бывала заперта, — прошептал
он.
— Ты думаешь, это западня? — спросил Бэйрек. Рука
его нырнула под мергское одеяние, нащупывая рукоять меча.
— Возможно, но выбора у нас нет.
Белгарат распахнул дверь. Они вошли внутрь. Снизу опять
донесся вопль. Дверь медленно закрылась за ними в ту секунду, когда следующий
удар гонга сотряс каменное основание храма. Они двинулись вниз по тускло
освещенной винтовой лестнице. Каменные ступени были стерты, крутая лестница все
время поворачивала вправо.
— Мы сейчас у самой внешней стены? — спросил Силк,
касаясь рукой каменных плит слева от лестницы. Белгарат кивнул.
— Лестница ведет в личные покои Ктачика. Они спускались
все ниже. Плиты сменились сплошной каменной стеной.
— Он живет под городом? — изумился Силк.
— Да, — ответил Белгарат. — Он построил себе
что-то вроде выступающей из скалы подвесной башни.
— Странная причуда, — сказал Дерник.
— Ктачик — вообще странная личность, — сказала
тетя Пол мрачно.
Белгарат остановил их.
— Лестница уходит еще футов на сто вниз, —
прошептал он. — У дверей в башню стоят два стражника. Даже Ктачик не может
их убрать — чего бы он там ни задумал.
— Чародеи? — тихо спросил Бэйрек.
— Нет. Это, скорее, почетный караул, а не настоящая
охрана. Обычные гролимы.
— Тогда мы стремительно их атакуем.
— Этого не потребуется. Я сумею подвести вас достаточно
близко, а там действуйте мгновенно и тихо. — Старик сунул руку под
мергское одеяние и вытащил перевязанный черной лентой пергаментный свиток.
Потом он пошел вниз, Бэйрек и Мендореллен не отставали.
За поворотом лестницы блеснул свет. Они увидели каменный пол
и что-то вроде большой, вырубленной в камне прихожей. Перед гладкой черной
дверью стояли, сложив руки на груди, два жреца.
— Кто приближается к святилищу? — спросил один,
берясь за рукоять меча.
— Гонец, — торжественно объявил Белгарат. — Я
несу повелителю послание от иерарха Рэк Госка. — Он поднял над головой
свиток.
— Приблизься, гонец.
— Да будет прославлено имя верховного жреца, —
провозгласил Белгарат, спускаясь по лестнице вместе с Бэйреком и Мендорелленом.
Сойдя с последней ступеньки, он встал перед стражами.
— Сим я исполняю порученную мне обязанность, —
объявил он, протягивая пергамент.
Один из стражей потянулся за свитком, но Бэйрек могучей
рукой обхватил его запястье. Другая рука чирека сомкнулась на горле изумленного
гролима.
Второй страж схватился было за меч, но захрипел и согнулся
пополам — это Мендореллен воткнул ему в грудь длинный трехгранный клинок. С
жуткой сосредоточенностью рыцарь повернул рукоять, еще глубже погружая кинжал в
тело гролима. Страж дернулся — клинок достиг сердца — и с коротким стоном
повалился на пол.
Широкие плечи Бэйрека напряглись, послышался хруст костей.
Ноги стража конвульсивно дернулись, потом он обмяк.
— Так-то лучше, — пробормотал Бэйрек, отпуская
тело.
— Вы с Мендорелленом оставайтесь здесь, — сказал
им Белгарат. — Я не хочу, чтобы мне мешали, когда я войду внутрь.
— Мы позаботимся, — пообещал Бэйрек. — А с
этими что? — Он указал на мертвых стражей.
— Убери их, Релг, — коротко приказал Белгарат.
Силк быстро повернулся спиной. Релг опустился на колени и
уперся руками в мертвых стражей. Раздалось негромкое шуршание, и тела начали
погружаться в каменный пол.
— Левая нога торчит, — отрешенно заметил Бэйрек.
— Обязательно надо об этом говорить? — спросил
Силк.
Белгарат набрал в грудь побольше воздуха и взялся за
железную дверную ручку.
— Ладно, — сказал он тихо. — Идем. — И
открыл дверь.
Глава 27
Сокровища империй лежали за черной дверью. Горы блестящих
золотых монет несметное богатство — громоздились на полу, среди монет ярко
вспыхивали небрежно разбросанные там и сям кольца, браслеты, цепи и короны.
Кроваво-красные слитки из энгаракских рудников, сложенные у стен в штабеля,
соседствовали с открытыми сундуками, наполненными крупными алмазами. Посреди
комнаты стоял большой стол, усыпанный рубинами, сапфирами и изумрудами размером
с куриное яйцо. На тяжелых бордовых портьерах, скрывающих окна, висели нити
розоватого жемчуга и черного янтаря.
Белгарат ступал пружинисто, словно зверь, который
подкрадывается к добыче, глаза его быстро скользили по сторонам. Не глядя на
сокровища, он по пушистому ковру пересек комнату. Следующая комната оказалась
хранилищем премудрости: туго скрученные свитки заполняли уходящие к потолку
стеллажи, кожаные корешки книг выстроились на полках, как шеренги солдат. Столы
в этой комнате были уставлены стеклянной химической посудой и диковинными
механизмами из меди и железа, с винтами, колесами, цепями и приводными ремнями.
В третьей комнате стоял огромный золотой трон под черным
бархатным балдахином. Через подлокотник была перекинута горностаевая мантия, на
сиденье лежали скипетр и тяжелая золотая корона. Карта на мозаичном полу,
насколько Гарион мог понять, изображала весь мир.
— Зачем все это? — спросил Дерник приглушенно.
— Здесь Ктачик развлекается. — Лицо тети Пол
выражало отвращение. — У него много пороков, и каждому он отводит
отдельное помещение.
— Тут его нет, — пробормотал Белгарат. — Нам
придется подняться на следующий этаж. — Он повел их обратно и двинулся по
лестнице, которая вилась вдоль внутренней стены башни.
Комната наверху внушала ужас. Посередине стояла дыба, со
стен свисали бичи и кнуты. Жуткие стальные инструменты правильными рядами
лежали на столе у стены — крючья, иглы, кошмарные пилы, между зубьями которых
еще сохранились остатки мяса и костей. Вся комната была пропитана запахом
крови.
— Дальше вы с Силком идите вдвоем, отец, — сказала
тетя Пол. — В комнатах на этом этаже есть такое, чего Гариону, Дернику и
Релгу видеть не следует.
Белгарат кивнул и направился к двери, Силк за ним. Спустя
несколько минут они вернулись через другую дверь Лицо у Силка было зеленоватое.
