Гарион выхватил из ножен меч и бешено завращал над головой
сверкающим клинком. Один из бандитов подпрыгнул высоко в воздух, неумело
имитируя тот самый боевой прием, которым частенько пользовался ловкий Шелк. Но
техники ему явно недоставало. Вместо того чтобы с размаху ударить Гариона
пятками в лицо или в грудь, бандит напоролся прямо на острие меча, которое
легко пронзило его насквозь.
Шелк тем временем поразил прямо в сердце одного из злодеев и
успел развернуться, чтобы вонзить второй кинжал другому прямо в лоб.
Тоф и Дарник, двигающиеся навстречу друг другу с разных
концов поляны, опутали веревками кучку нападавших и теперь методично уничтожали
одного за другим, а враги лишь беспомощно дергались, пытаясь высвободиться.
— Гарион! — раздался вдруг отчаянный вопль
Сенедры.
Обернувшись, он увидел, как коренастый небритый человек
стаскивает с седла сопротивляющуюся королеву, замахиваясь остро отточенным
ножом. Но пальцы его вдруг разжались, нож вонзился в землю, а злодей обеими
руками схватился за горло, вокруг которого обвился тонкий шелковый шнур. С
ледяным спокойствием златовласая Бархотка, упершись коленом в спину
содрогающегося бандита, все туже затягивала петлю. А Сенедра в ужасе глядела,
как тот, кто чуть было не убил ее секунду назад, задыхается на ее глазах.
Гарион вновь обернулся и принялся, орудуя мечом,
прокладывать себе дорогу сквозь полчище ошеломленных врагов. Поляна огласилась
воплями, стонами и треском разрываемой одежды и рассекаемой плоти. Заросшие
щетиной люди отскакивали подальше от широкой просеки, усеянной трупами, по
которой двигался Гарион. Наконец они дрогнули и побежали.
— Трусы! — закричал им вслед человек в черной
одежде.
Он поднял натянутый лук и прицелился прямо в Гариона. Но
вдруг согнулся пополам, и стрела со свистом воткнулась в землю: один из
кинжалов Шелка вонзился прямо ему в живот.
— Никто не пострадал? — спросил Гарион, оглядывая
поляну. С лезвия его меча капала кровь.
— Разве что они, — радостно рассмеялся Шелк, с
видимым удовлетворением озирая груды окровавленных тел.
— Пожалуйста, не надо! — в ужасе закричала
Сенедра, обращаясь к Бархотке.
— Что? — рассеянно спросила светловолосая девушка.
Она все еще с силой тянула за шнур, сдавливающий шею задушенного, тело которого
уже обмякло и осело на землю. — О, прости, Сенедра! — спохватилась
она. — Кажется, я несколько увлеклась.
Бархотка выпустила шнур, и мертвец с почерневшим от удушья
лицом упал на землю у ее ног.
— Ловко сработано! — похвалил ее Шелк.
— Это дело привычки, — промурлыкала Бархотка,
аккуратно сворачивая шелковое лассо.
— Похоже, ты воспринимаешь такие вещи спокойно.
— Нет ровным счетом никаких причин для волнения,
Хелдар. В конце концов, нас, помимо всего прочего, и этому обучали.
Шелк раскрыл было рот, чтобы ответить, но совершенно
очевидно было, что будничный тон девушки сбил его с толку.
— Ты что-то хочешь сказать? — спросила она.
— Нет, ничего.
Глава 22
— Прекрати! — с отвращением воскликнул Дарник,
обращаясь к Сади, который ходил по поляне, методично вонзая свой маленький
кинжал с отравленным лезвием в каждое тело по очереди.
— Это просто для верности, добрый человек, —
невозмутимо ответил Сади. — Опрометчиво с нашей стороны было бы оставить
за спиной врага, который, возможно, лишь притворяется мертвым.
Подойдя к человеку в черном, которого поразил кинжал Шелка,
Сади вдруг изумился:
— Что это? Да он еще жив!
Евнух перевернул лежащего лицом вверх, чтобы взглянуть ему в
лицо, и, ахнув, отдернул руку.
— Подойди! Лучше тебе самому поглядеть на это,
Белгарат.
Старик приблизился к евнуху.
— Разве эта вот пурпурная подкладка его капюшона не
свидетельствует неопровержимо о том, что этот человек — гролим? — спросил
Сади.
Белгарат мрачно кивнул. Потом склонился и легонько коснулся
рукояти кинжала Шелка, все еще торчавшей из тела.
— Этот долго не протянет. Можешь ты дать ему
какое-нибудь снадобье, чтобы привести его в сознание хотя бы ненадолго?
— Могу попытаться. — Сади подошел к своей лошади и
достал из короба скляночку с желтой жидкостью. — Не принесешь ли мне чашу
с водой, добрый человек? — обратился он к Дарнику.
Лицо кузнеца выражало очевиднейшее неодобрение, но он
послушно достал оловянную кружку и наполнил ее чистой водой из мехов.
Сади влил в кружку несколько капель желтой жидкости, тщательно
отмерив количество, потом взболтал смесь. Встав на колени подле умирающего, он
почти нежно приподнял его голову.
— Вот, — ласково сказал он, — выпей это. Ты
сразу почувствуешь себя лучше.
Поддерживая голову гролима, он поднес кружку к его губам.
Раненый с трудом выпил содержимое, потом бессильно откинулся. Но вскоре
безмятежная улыбка озарила его посеревшее лицо.
— Ну как, лучше стало?
— Много лучше, — прохрипел тот.
— Жаркая была схватка, правда?
— Мы хотели сделать вам сюрприз, — хрипел
гролим, — и вот сами получили подарок.
— Твой господин… как бишь его имя? У меня ужасная
память на имена.
— Моргат, — озадаченно пробормотал гролим, —
иерарх Рэк-Ктэна.
— Да-да, вспомнил! Но не следовало ли Моргату послать
побольше воинов на столь важное дело?
— Я сам нанимал людей — в Рэк-Хтаке. Они наплели мне с
три короба, назвались профессионалами, но… — Он закашлялся.
— Не утомляйся, — заботливо сказал Сади. — А
что Моргату нужно от нас?
— Он действует по приказанию Агахака, — ответил
гролим еле слышным шепотом. — Агахак не из тех, кто рискует, —
похоже, вы чем-то серьезно провинились в Рэк-Урге, вот он и приказал всем
гролимам в ранге Пурпурных искать вас — хоть из-под земли достать.
Сади горестно вздохнул.
— Примерно этого я и ожидал. Почему все относятся ко
мне с таким недоверием? Скажи, а как тебе удалось нас отыскать?
— Это все Ктраг-Яска, — ответил гролим. Дышал он
уже с трудом. — Его проклятые песни звучат по всему Хтол-Мургосу и, словно
путеводная звезда, ведут гролимов прямиком по вашему следу.
