— Возможно у нее иные планы, — возразил
старик. — Голова ее очень дорого стоит, и маллорейцы в Рэк-Веркате
наверняка не меньше хотят ею завладеть, чем их собратья в Рэк-Хагге. Она
тщательно продумала каждый свой шаг, и не думаю, что отважится положиться на
судьбу — притом даже в мелочах. Иначе она не сумела бы забраться так далеко.
Сади возвратился в комнату с глиняным кувшинчиком в руках.
— Графиня Лизелль, — с кислой миной обратился он к
Бархотке, — не соблаговолите ли возвратить мне мою змейку?
— Ох, прости меня, Сади! — виновато воскликнула
она. — Я совсем позабыла о том, что она у меня!
Женщина расстегнула ворот платья и осторожно достала из-за
корсажа маленькую зеленую змейку.
Шелк, ахнув, отшатнулся.
— Я вовсе не пыталась стащить ее, — уверяла
Бархотка евнуха. — Просто бедная малышка замерзла.
— Разумеется, — согласился Сади, беря у нее змею.
— Я только хотела согреть ее, Сади. Ты ведь не хочешь,
чтобы она простудилась и заболела?
— Твоя забота о ней тронула мое сердце. — И Сади
удалился в свою спальню со змейкой, лениво обвившей колечком его запястье.
На следующее утро Гарион зашел в конюшню позади дома,
оседлал коня и поехал прямо к каменистому берегу, на который мерно накатывались
волны туманного моря. Он остановился, оглядел берег и направил коня на
северо-восток.
На берегу тут и там виднелись груды ветвей, выбеленных морем
и выброшенных прибоем на камни. Взгляд его лениво скользил по охапкам
переплетенных сучьев и переломанных палок. То и дело он примечал толстое
квадратное бревно — немое свидетельство печальной участи, постигшей какое-то
судно. Ему пришло на ум, что судно это могло разбиться о скалы лет сто тому
назад и обломки его много лет скитались в море, прежде чем их выбросило волной
на эти просоленные камни.
«Все это очень забавно, — раздался в мозгу Гариона
невозмутимый голос, — но ты отвлекся».
«Где ты был все это время?» — безмолвно спросил Гарион.
«Почему мы всегда начинаем наши беседы с одного и того же
бессмысленного, в сущности, вопроса? Ответ для тебя ровным счетом ничего бы не
значил, так зачем же его добиваться? Просто поворачивай и поезжай назад — ты
взял неверное направление. Следы Зандрамас ты найдешь с противоположной стороны
деревни, а объезжать весь остров у тебя просто нет времени».
«Зандрамас с моим сыном все еще здесь?» — быстро спросил
Гарион, надеясь получить внятный ответ прежде, чем этот странный голос внезапно
умолкнет, как это бывало всегда.
«Нет, — ответил голос. — Она отплыла неделю
назад».
«Так, значит, мы догоняем ее», — предположил Гарион. В
душе его вспыхнула надежда.
«Совершенно логичный вывод».
«А куда она держит путь?»
«В Маллорею, но ведь ты и без меня это знал, не правда ли?»
«А нельзя ли немного поточнее? Маллорея — огромная страна».
«Не допытывайся, Гарион, — ответил голос. — Ул
ведь сказал тебе, что ты сам должен отыскать своего сына. Мне не разрешено
делать это за тебя, как, впрочем, и ему. Да, кстати, приглядывай за Сенедрой».
«За Сенедрой? Это еще зачем?»
Но голос уже умолк. Гарион выбранился и поскакал назад.
Примерно в лиге к югу от деревни, где в море выдавались две
каменистые косы, образуя хорошо защищенную бухту, за спиной Гариона внезапно
зашевелился меч. Резко натянув поводья, он извлек меч из ножен. Тот сам собой
повернулся в его руках, и острие решительно указало в глубь острова.
Гарион въехал на пригорок, положив меч на луку седла.
Направление оставалось прежним. Впереди него простиралась поросшая травой
луговина, а еще дальше виднелась опушка хвойного леса. Гарион оценил ситуацию и
решил, что лучше возвратиться к остальным, чем в одиночку преследовать
Зандрамас. Уже повернув коня, он взглянул сверху на прозрачные воды бухты. Под
водой, неловко завалившись набок, лежал небольшой затонувший корабль. Лицо
Гариона сделалось каменным. Зандрамас вновь щедро наградила тех, кто оказал ей
помощь, — она безжалостно уничтожила их. Гарион послал жеребца с места в
карьер и поскакал по туманным лугам, простиравшимся от лесной опушки до самого
морского берега.
Около полудня он добрался до дома, любезно предоставленного
путникам гостеприимным Вардом, и спрыгнул с седла, изо всех сил сдерживая волнение.
— Ну? — обернулся к нему Белгарат, уютно
устроившийся у камина с кружкой в руках.
— След Зандрамас примерно в лиге к югу отсюда.
Полгара, сидящая за столом, быстро подняла глаза от
пергамента, который она внимательно изучала.
— Ты уверен? — спросила она.
— Шар не сомневается. — Гарион развязал
плащ. — Да, кстати, меня снова посетил мой неведомый друг. Он сказал, что
Зандрамас покинула остров с неделю тому назад и направляется в Маллорею. Это
все, что мне удалось из него вытянуть. А где Сенедра? Я хочу поскорее сообщить
ей, что мы настигаем Зандрамас.
— Она еще спит. — Полгара аккуратно сложила
пергамент.
— Это страница одной из книг, которые разыскивал
дедушка? — спросил Гарион.
— Нет, дорогой. Это рецепт того самого супа, который
нам вчера подавали на ужин. — Она повернулась к Белгарату. — Ну, что,
отец? Мы вновь почти у цели. Не пора ли в дорогу?
Белгарат размышлял, рассеянно глядя на пляшущие в очаге
языки пламени.
— Не уверен, Полгара, — наконец ответил он. —
Мы оказались на этом острове вовсе не случайно, а с какой-то целью. И не думаю,
чтобы целью этой было всего лишь отыскать потерянный след Зандрамас. Полагаю,
нам надо остаться здесь еще на день-два.
— Мы же выиграли столько времени в этой гонке, отец!
Так зачем попусту его тратить, зачем рассиживаться?
— Считай это озарением, Полгара. У меня есть отчетливое
ощущение, что нам надо чего-то здесь непременно дождаться — чего-то очень-очень
важного.
— Думаю, ты ошибаешься, отец.
— Это твоя привилегия, Полгара! Заметь, я никогда не
указываю тебе, в каком направлении думать.
— Совершенно верно. Ты просто указываешь мне, что
делать! — резко отпарировала волшебница.
— А вот это моя привилегия! Долг отца — руководить
своими детьми. Уверен, ты это понимаешь.
Дверь открылась, и в дом тихонько вошли Шелк и Бархотка.
