Седовласый Вард вел деревенских жителей с факелами в руках
прямо в сторону темного леса, а Тоф, значительно превосходивший ростом всех
остальных, широко шагал рядом с ним. Гарион и Шелк, согнувшись и хоронясь в
густой траве, пробирались следом за ними, но на некотором расстоянии.
Когда процессия поравнялась с лесом, из древесной тени
выступило несколько темных фигур.
— Ты можешь их разглядеть? Кто это может быть? —
прошептал Гарион.
— Слишком далеко, — покачал головой Шелк. — К
тому же мало света. Придется нам подобраться поближе.
С этими словами он решительно лег на живот и пополз по
мокрой траве проворно, словно уж, Луговина еще не успела просохнуть после
долгих туманных дней, и к тому времени, как они доползли до опушки, где
укрылись в тени деревьев, одежду на обоих можно было выжимать.
— Знаешь, мне это развлечение не по вкусу, Шелк, —
сердито прошептал Гарион.
— Не сахарный, не растаешь, — ответил драсниец, но
вдруг замер и насторожился. — Мне кажется или у этих людей действительно
повязки на глазах?
— Сдается мне, ты прав, — промолвил Гарион.
— А это означает, что они прорицатели! Мы никого не
видели в деревне с завязанными глазами — так, может быть, они живут где-то в
лесу? Давай-ка рискнем и попробуем подобраться поближе. Знаешь, это становится
все более любопытным.
Селяне с факелами углубились в лес на несколько сотен ярдов
и остановились на обширной поляне, которую окружал ряд грубо вытесанных
каменных глыб, каждая из которых была примерно в два человеческих роста
вышиной. Люди с факелами плотным кольцом окружили поляну, а прорицатели с
повязками на глазах — их было около десятка — вышли в центр крута и взялись за
руки, образовав еще один круг, поменьше. За спиной каждого прорицателя стоял
крупный мускулистый человек. Из этого Гарион заключил, что у каждого из них был
свой проводник и защитник. А в самом центре круга стояли седовласый Вард и
гигант Тоф.
Гарион и Шелк подползли еще ближе.
Все молчали — слышно было лишь тихое потрескивание факелов.
Но вот, вначале очень тихо, а затем все громче и громче люди начали петь. Во
многом песня эта напоминала нестройные гимны улгов, хотя и явственно отличалась
от них. Никогда не учившийся музыке Гарион каким-то внутренним чутьем уловил,
что этот гимн куда древнее и, пожалуй, гармоничнее тех, что звучали в улгских
пещерах в течение пяти миллионов лет. Непостижимым образом Гарион вдруг понял,
как пещерное эхо за долгие века постепенно исказило первоначальное звучание
гимнов улгов. А «адресатом» этого гимна к тому же был вовсе не Ул, а некий
неизвестный бог, и поющие молили этого неведомого бога явить лицо свое, чтобы
защитить далазийцев и вразумить их, подобно тому, как Ул опекал и охранял
улгов.
Но вот Гарион услышал — или только почувствовал? — иной
звук, сливающийся с древним гимном. Что-то пело у него в мозгу, а это могло
значить лишь одно: все эти люди на поляне концентрировали волю и объединяли ее,
создавая дивный, мистический аккомпанемент голосам поющих, уносящимся в звездное
небо.
В самом центре круга что-то замерцало, заискрилось и
появился светящийся силуэт Цирадис, одетой в некое подобие сутаны с капюшоном
из белого льна. На глазах ее была плотная повязка.
— Откуда она взялась? — выдохнул Шелк.
— На самом деле ее здесь нет, — шепнул
Гарион. — Это всего лишь образ. Слушай!
— Добро пожаловать, великая прорицательница, —
приветствовал Вард светящуюся фигуру. — Мы благодарны тебе за то, что ты
снизошла к нашим мольбам.
— Не стоит благодарности, Вард, — прозвучал чистый
голос девушки с повязкой. — Являться вам по первому зову — часть моей
миссии и мой прямой долг.
Ищущие уже прибыли?
— Да, великая Цирадис, — ответил Вард, — и
один из них, по имени Белгарион, нашел здесь то, что долго искал.
— Долгий путь Дитя Света лишь начался, —
продолжала Цирадис. — Дитя Тьмы уже достигло побережья далекой Маллореи и
теперь направляется прямиком в дом Торака, что в Ашабе. И настало время Вечному
открыть Книгу Веков.
Вард явно был озадачен.
— Но мудро ли это, Цирадис? Можно ли доверить даже
Вечному Белгарату тайны, которые откроет Книга? Ведь всю жизнь свою этот
человек посвятил лишь одному из двух духов, которым подвластно все в мире!
— Так должно случиться, Вард, иначе Дитя Света и Дитя
Тьмы не повстречаются в назначенный час и наша миссия останется
невыполненной. — Пророчица вздохнула. — Время близится. Именно этого
мы ждали еще с начала Первого Века, и мы должны сделать все, чтобы настал
долгожданный час, когда я исполню священный долг, завещанный всем нам многие
века тому назад. Передай Книгу Веков Вечному Белгарату, чтобы он направил Дитя
Света по дороге к Месту, которого больше нет, к месту, где все решится раз и
навсегда.
Вдруг пророчица обратила лицо к немому великану, бесстрастно
стоявшему подле Варда.
— Сердцу моему одиноко без тебя. — Голос ее дрожал
от слез. — Я ощупью, спотыкаясь, пробираюсь во тьме, я совсем одна. Молю
тебя, дорогой мой спутник: поспеши, чтобы поскорее исполнилась моя миссия, ведь
с той поры, как ты покинул меня, я страдаю от одиночества.
В свете факелов Гарион отчетливо видел слезы в глазах Тофа.
Боль исказила черты великана. Он потянулся рукой к мерцающему силуэту, но рука
его тотчас же бессильно упала.
Цирадис тоже потянулась к нему, казалось, повинуясь зову
сердца.
И тотчас исчезла.
Глава 24
— Ты уверен, что она сказала «Ашаба»? —
переспросил Белгарат.
— Я тоже слышал ее слова, дедушка, — подтвердил
Гарион все, только что рассказанное Шелком. — Она сказала, что Дитя Тьмы
достигло Маллореи и сейчас направляется к дому Торака в Ашабе.
— Но там же ничего уже нет! — возразил
Белгарат. — Мы с Белдином перерыли там все, камня на камне не оставили,
тотчас же после того, как побывали в Во-Мимбре! — Старик принялся
взволнованно ходить взад и вперед. — Что могло понадобиться там
Зандрамас? Ведь дом совершенно пуст.
— Возможно, ответ ты найдешь в Книге Веков! —
предположил Шелк.
Белгарат остановился и уставился на драснийца.
— О, прости, мы еще не дошли до этой части нашего
повествования, — спохватился маленький человечек. — Цирадис велела
Варду передать тебе эту книгу. Ему этого не больно-то хочется, но она
настаивает.
