Они отвели лошадей в сторону и, стоя под моросящим дождем,
наблюдали, как навстречу им взбираются по скользкой и грязной дороге повозки с
грузом.
Шелк приехал через три четверти часа. Его лошадь тяжело
взбиралась по мокрой дороге.
— Думаю, можно аккуратно подъезжать, — сказал он,
и его лицо с острыми чертами хранило при этом весьма серьезное выражение.
— А в чем там дело? — спросил Белгарат.
— Я наткнулся на Дельвора, — ответил Шелк, —
и он сказал мне, что на ярмарке какой-то купец из Ангарака интересовался нами.
— Может, нам тогда лучше стороной объехать
ярмарку? — предложил Дарник.
Шелк покачал головой.
— Я думаю, нам следует побольше разузнать об этом
странном ангараканце. Дельвор предложил нам погостить в его палатках
денек-другой. Есть мысль — обогнуть ярмарку и въехать с противоположной стороны.
Там можно пристроиться к какому-нибудь каравану из Тол-Хонета. Так мы обратим
на себя меньше внимания.
Белгарат стал раздумывать над этим предложением, глядя,
прищурясь, в дождливое небо.
— Хорошо, — решил он. — Не будем терять
время. Но мне не нравится, чтобы за нами кто-то шел. Поехали посмотрим, что нам
посоветует Дельвор.
Они обогнули ярмарку по луговой траве и выехали на Великий
Западный Путь в миле к югу от ярмарочного городка. По дороге ехало несколько
скрипучих повозок из Толнедры, на которых восседали одетые в богатые меха
купцы. Гарион и его друзья, никем не замеченные, пристроились в хвост этой
вереницы. Постепенно смеркалось, приближался неприятный дождливый вечер. В
узких проходах между палаток сновали купцы и покупатели со всех краев света.
Ноги тонули в жидкой грязи, перемешанной копытами сотен лошадей и ногами ярко
разодетых торговцев, которые кричали, на все лады расхваливая свой товар, шумно
торговались друг с другом, не обращая внимания ни на дождь, ни на грязь под
ногами. По бокам полотняных палаток висели факелы и масляные фонари. Чего здесь
только не было, причем бесценные украшения лежали рядом с медными кувшинами и
дешевыми оловянными блюдами.
— Теперь сюда, — сказал Шелк, указывая на
ответвление дороги. — Палатки Дельвора — в нескольких сотнях ярдов отсюда.
— А кто он, этот Дельвор? — спросила Сенедра
Гариона в тот момент, когда они проезжали мимо шумного шатра-таверны.
— Друг Шелка. Мы встречались с ним, когда были здесь в
последний раз. Я думаю, он состоит в драснийской секретной службе.
Сенедра усмехнулась.
— А разве не все драснийцы состоят в секретной службе?
— Возможно, — с улыбкой согласился Гарион.
Дельвор ждал компанию возле своей палатки в белую и голубую
полосы. За то время, что Гарион не видел приятеля Шелка, тот мало изменился.
Выражение его лица оставалось таким же, а взгляд — столь же циничным и
проницательным. Плечи драснийца плотно обтягивала отделанная мехом накидка, а
мокрая от дождя неприкрытая лысина поблескивала на свету.
— Моя прислуга приглядит за вашими лошадями, —
объявил он гостям, когда те спешились. — Давайте-ка поскорее внутрь, пока
вас не слишком многие успели увидеть.
Путники последовали за ним в теплую, хорошо освещенную
палатку, вход в которую он закрыл пологом, пропустив всех. Здесь оказалось
вполне уютно, почти как в благоустроенном доме. Повсюду удобные стулья и
диваны, большой полированный стол роскошно сервирован к ужину. Стены и полы
покрывали ковры голубого оттенка, с потолка на цепях свисали масляные лампы, а
в каждом углу стояло по жаровне с тлеющими углями. Слуги Дельвора в неярких
ливреях без слов приняли у Гариона и его друзей мокрую верхнюю одежду и через
проход унесли ее в соседнюю палатку.
— Пожалуйста, присаживайтесь, — вежливо произнес
Дельвор. — Я взял на себя смелость заранее приготовить ужин.
Все сели за стол. Шелк огляделся вокруг и заметил:
— Какая пышность.
Дельвор пожал плечами.
— Немного воображения и чуть-чуть денег. Палатка не
обязательно должна быть неуютной.
— К тому же эта палатка передвижная, — отметил
Шелк. — Если надо переехать на другое место, все складывается и забирается
с собой. С домом этого не сделаешь.
— Это верно, — согласился Дельвор. — Да вы
ешьте, друзья мои. Я знаю, какие здесь, в Арендии, удобства на постоялых дворах
и какая пища.
Ужин оказался приготовленным на славу, такой не стыдно было
бы подать в любом богатом и благородном доме. На большом серебряном блюде
лежала горка копченого мяса, тушеные бобы с луком и морковью плавали в тонком
ароматном сырном соусе. Хлеб был белым вкусным и горячим, только что из печи.
На столе имелся и большой выбор великолепных вин.
— У тебя талантливый повар, Дельвор, — заметила
Полгара.
— Благодарю тебя, моя госпожа, — ответил
драсниец. — Он обходится мне в несколько лишних десятков крон в год, и
хотя очень своенравен, стоит всех расходов и неудобств.
— А что там ты говорил насчет любопытствующего купца из
Ангарака? — спросил Белгарат, доставая с блюда пару кусков мяса.
— Он приехал на ярмарку несколько дней назад с
пятью-шестью слугами, но никаких лошадей с поклажей с ним не было, повозок
тоже. Видно, что лошадей он гнал во весь опор, словно он и его люди сильно
торопились сюда. За делами я его не видел. Он и его люди только ходят да
выспрашивают.
— И расспрашивают про нас?
— Не то чтобы поименно, о старейший, но суть его
вопросов не оставляет сомнений. Причем он предлагает деньги за сведения, и
немалые.
— И откуда же он родом, этот купец?
— Говорит, будто он надракиец, но если он надракиец, то
я тогда талл. По-моему, он маллореец — среднего роста, крепкий, чисто выбритый
и неброско одетый. Единственно, что в нем есть необычного, так это глаза.
Кажется, что они совершенно белесые — кроме зрачков. Совсем лишены цвета.
Полгара быстро подняла голову и спросила:
— Он слепой?
— Слепой? Нет, не думаю. Он, по-моему, видит, куда идет.
А почему ты так спрашиваешь, моя госпожа?
— Те свойства, что ты сейчас описал, встречаются крайне
редко, — ответила Полгара. — Большинство людей, страдающих этим,
слепнут.
