— Привет, Сенедра, — сказала дриада с каштановыми
волосами таким тоном, словно они виделись с Сенедрой не далее как на прошлой
неделе. — Ты не хочешь поделиться им с одной из своих сестер?
— Ты же мне не дала бы свой гребешок, правда?
— Конечно нет. Но это же все-таки гребешок. А тут…
— Ну как мне объяснить тебе, чтобы ты поняла? — И
Сенедра, сбросив одеяло, поднялась на ноги.
— Ох, люди. Вы так странно рассуждаете. — Дриада
задумчиво посмотрела на Эрионда, маленькой ручкой погладив его по щеке. —
А как насчет этого? Он тоже твой, да?
Появилась Полгара. Лицо ее было спокойным, но одна бровь
поднялась.
— Доброе утро, Ксебела. Рано же ты встала.
— Я охотилась, — ответила дриада. — Этот
светловолосый принадлежит тебе, Полгара? Вон тем Сенедра не хочет делиться со
мной, так, может… — И она с томным видом провела по мягким кудрям Эрионда.
— Перестань, Ксебела, — отрезала Полгара. Дриада
вздохнула и поджала губы.
— Скучные вы все какие-то. — Затем она встала,
оказавшись такой же миниатюрной, как Сенедра, и тонкой, словно ива. — Ой,
я чуть не забыла. Ксанта просила, чтобы я отвела вас к ней.
— А тебя понесло в сторону, — сухо заметила ей
Сенедра.
— Так день еще не начинался.
Потом к погасшим углям вышли Белгарат с Шелком, а затем и
Дарник с Тофом.
— Вон сколько их у вас, — с интересом заговорила
Ксебела. — Уж одного-то могли бы одолжить на время.
— О чем у вас речь? — заинтересовался Шелк.
— Не обращай внимания, Шелк, — успокоила его
Лизелль. — Нас хочет видеть Ксанта, сразу после завтрака, и Ксебела
покажет нам дорогу. Да, Ксебела?
— Пожалуй. — И дриада вздохнула, явно недовольная.
После легкого завтрака дриада повела их через древний лес.
Белгарат, ведя под уздцы лошадь, шел рядом с ней. Со стороны казалось, будто
они оживленно беседовали. Гарион заметил, что дед время от времени тайком
достает что-то из кармана и дает изящной дриаде, а та жадно хватает и тут же
кладет в рот.
— Что это он дает ей? — заинтересовалась Бархотка.
— Сладости, — ответила ей Полгара, и в голосе ее
сквозило неудовольствие. — Ей их нельзя, но он вечно, как появляется
в этом лесу, угощает ее сладким.
— А, понятно. — Лизелль поджала губы. — Не
слишком ли она молода, чтобы вот так…
Сенедра засмеялась.
— Внешность может быть обманчивой, Лизелль. Ксебела
несколько старше, чем выглядит.
— И сколько же ей?
— Лет двести — триста, не меньше. Она того же возраста,
как и ее дерево, а дубы живут очень долго.
Через некоторое время Гарион стал слышать то смех, то шепот,
то позвякивание крошечных золотых колокольчиков. Иногда за деревьями он замечал
мелькание цветных пятен: это пробегали дриады, и до него доносилось
позвякивание их сережек.
Дерево королевы Ксанты оказалось еще более раскидистым, чем
запечатлелось в памяти Гариона, — его сучья достигали ширины наезженной
дороги, а дупла в стволе напоминали вход в пещеру. Дриады в ярких туниках
покрывали огромные сучья дерева, как цветы, они пересмеивались, шептались,
показывая пальцами на гостей. Ксебела подвела их к дуплу у комля дерева, потом
приложила пальцы к губам и издала птичий посвист.
Из дупла появилась Ксанта со своей рыжеволосой дочерью
Ксерой и поприветствовала гостей. Сенедра и Ксера бросились друг другу в
объятия, королева и Полгара тоже дружески обнялись. Золотистые волосы Ксанты
были тронуты на висках сединой, серо-зеленые глаза смотрели устало.
— Ты себя плохо чувствуешь, Ксанта? — спросила
Полгара.
Королева вздохнула.
— Просто приходит мое время, вот и все. — Она с
любовью посмотрела на свой огромный дуб. — Он все больше устает, его
громадный вес давит на корни. Каждая ветка по весне с трудом оживает и с трудом
дает листья.
— Не могу ли я чем-то помочь?
— Нет, дражайшая Полгара. Боли я не чувствую — только
огромную усталость. Спать хочется. А что вас привело в лес?
— Кто-то похитил моего ребенка, — сказала Сенедра
и с плачем кинулась в объятия тетушке.
— Что ты сказала, детка?
— Несчастье случилось этим летом, Ксанта, — взялся
объяснить Белгарат. — Мы пытаемся найти похитителя по имени Зандрамас. По
нашим сведениям, он отплыл на борту найсанского судна.
Ксебела стояла неподалеку от гиганта Тофа, благоговейно
разглядывая его мускулы.
— Летом я видела один из кораблей королевы-змеи, —
сказала она, по-прежнему не сводя глаз с немого гиганта. — Это было там,
где наша река вливается в большое озеро.
— Ты об этом никогда не говорила, Ксебела, —
удивилась Ксанта.
— Забыла. Кому интересно, чем занимаются ее подданные?
— Большое озеро? — нахмурился озадаченный
Дарник. — Что-то не знаю про большое озеро здесь, в лесу.
— Я говорю о том озере, у которого непонятный
вкус, — пояснила Ксебела. — И берегов не видно.
— Значит, ты имеешь в виду Великое Западное море.
— Зовите его как хотите, — сказала Ксебела,
продолжая рассматривать Тофа с ног до головы.
— И это найсанское судно прошло мимо вас? —
спросил Белгарат.
— Нет, оно сгорело, — последовал ответ
Ксебелы. — Но после того как кто-то сошел с него.
— Ксебела, — нетерпеливо спросила Полгара, вставая
между дриадой и объектом ее пристального интереса, — ты точно помнишь, о
чем говоришь?
— Думаю, да. А там и помнить нечего. Я охотилась. Вдруг
вижу — корабль идет к берегу, с южной стороны реки. С него спустился человек в
черном плаще с капюшоном, в руках он что-то нес. Потом этот корабль, тоже
черный такой, отчалил, а человек на берегу махнул рукой, и корабль охватило
огнем, сразу весь.
— А что стало с командой? — спросил дриаду Дарник.
— Знаете, есть такие рыбы, полный рот зубов?
— Акулы?
