Гарион почувствовал странный порыв повиноваться ей и еще
почувствовал, что не может оторвать взгляда от глаз королевы-змеи. Не сознавая,
что делает, он нерешительно шагнул к королеве.
— Счастливец подходит к трону, — хором прошептали
евнухи.
— Гарион! — резко позвала его Полгара.
— Я ему не сделаю ничего плохого, Полгара. Я никогда не
желала ему плохого.
— У меня несколько вопросов к тебе, Салмиссра, —
холодно произнесла Полгара. — Как только ты ответишь на них, мы уйдем и
предоставим тебя твоим развлечениям.
— Какие вопросы, Полгара? Что такого я могу тебе
сказать, чего ты не могла бы выведать с помощью своих колдовских чар?
— Ты недавно встречалась с маллорейцем по имени
Нарадас, — сказала Полгара. — Человеком с бесцветными глазами.
— Его так зовут? Сарис мне не называл такого имени.
— И ты заключила с ним соглашение.
— Я?
— По его просьбе ты направила дипломатов в Сендарию.
Среди них была иностранная персона по имени Зандрамас. Твои дипломаты получили
инструкции оказывать этой персоне всякую посильную помощь, чтобы дать
пробраться в порт Хольберг на западном берегу Черека. Ты также послала корабль
к Острову Ветров, чтобы забрать ее обратно в Найс.
— Я не давала таких приказов, Полгара. У меня нет
никакого интереса к делам этой персоны по имени Зандрамас.
— Но имя тебе известно?
— Конечно. Я говорила тебе однажды, что священники из
Ангарака и колдуны из Алории — не единственные, кто может обнаружить скрываемую
правду. Я знаю о ваших безуспешных попытках найти того, кто похитил сына
Белгариона из ривской цитадели.
— Но ты говорила, что никоим образом не связана ни с
какой сделкой.
— Тот, кого ты называешь Нарадасом, не приходил ко мне
с дарами, — прошипела Салмиссра. — Он только сказал, что ему нужно
разрешение на торговлю здесь, в Найсе.
— А как ты тогда объяснишь вот это? — И Полгара
достала из-под одежды документ, который дал ей Сади.
Салмиссра сделала языком знак одному из коленопреклоненных
евнухов, чтобы тот принес ей документ. Евнух быстро поднялся на ноги, взял
бумагу из рук Полгары, а затем преклонил колена на пьедестал трона и выставил
документ на протянутых руках так, чтобы его могла прочесть королева.
— Это никакой не приказ, — спокойно ответила
Салмиссра, бросив быстрый взгляд на бумагу. — Я этим документом посылаю
дипломатов в Сендарию — вот и все. Твоя копия не точна, Полгара.
— А оригинала нет поблизости? — спросил Гарион.
— У Сариса должен быть.
Гарион взглянул на толстого евнуха, валяющегося на полу.
— Где он? — грозно спросил ривский король.
Сарис некоторое время смотрел на Гариона, затем перевел
испуганный взгляд на трон.
Гарион перебрал несколько вариантов, но отбросил большинство
их в пользу простейшего.
— Вели ему заговорить, Исас, — коротко приказал
он.
Одноглазый подошел к перепуганному евнуху, встал над ним,
крепко взял его сзади под подбородок, а затем резко потянул на себя — так, что
Сарис дутой изогнулся, — и с металлическим скрежетом достал из ножен
зазубренный кинжал.
— Подождите! — задыхаясь, взмолился Сарис. —
Он… он в ящике на дне гардероба в моей комнате.
— Какие прямые у тебя методы, наемник, — заметила
Исасу королева.
— Я человек простой, ваше величество, —
ответствовал Исас. — Всякие тонкости — не по мне. Я обнаружил, что такая
прямота экономит мне время. — Он отпустил Сариса и убрал в ножны свой
улгский кинжал. Потом спросил Гариона: — Что, мне принести этот документ?
— Да, думаю, он нам понадобится.
— Хорошо, — сказал Исас и исчез за дверью.
— Интересный человек, — заметила Салмиссра. Она
нагнулась и, как бы лаская себя, провела тупым носом по сложенному в кольца
телу. — Моя жизнь сильно изменилась с тех пор, как ты была здесь последний
раз, — промолвила она своим невыразительным голосом. — Меня не влекут
уж прежние страсти, я целые дни провожу в полудреме. Убаюкиваю себя сладкими
звуками трущихся друг о дружку чешуек. Я сплю и вижу сны — сырые глубокие
пещеры, холодные леса, мне снятся времена, когда я была просто женщиной. А иногда
мне снится, будто я, бестелесный дух, летаю и выведываю правду, которую другие
скрывают. Я знаю о страхе, который живет в твоем сердце, Полгара, и об
отчаянной необходимости, которая движет Зандрамас. Я даже знаю об ужасной
миссии, которая возложена на Цирадис.
— Но ты настаиваешь на том, что не имеешь отношения ко
всему этому делу?
— Мне нет в нем никакого интереса. Вы и Зандрамас
можете бегать друг за другом по всем королевствам мира, но я совершенно
равнодушна к исходу вашего состязания.
Полгара сощурила глаза, глядя на Салмиссру.
— У меня нет никакого резона лгать тебе, —
продолжила Салмиссра, чувствуя подозрение во взгляде Полгары. — Ну что
такого может предложить мне Зандрамас, чтобы купить мою помощь? Все мои
потребности удовлетворены, и у меня больше нет желаний. — Она подняла свою
приплюснутую голову и ощупала перед собой воздух раздвоенным язычком. — Я
рада, однако, что твой поиск снова привел тебя ко мне и что я могу снова
увидеть совершенство твоего лица.
Полгара решительно подняла подбородок.
— Слушай, Салмиссра, у меня не хватает терпения слушать
бесконечные змеиные рассуждения.
— Прошедшие века сделали тебя язвительной, Полгара.
Будем вести себя вежливо друг с другом. Ты хотела бы услышать от меня все, что
я знаю о Зандрамас? Она уже совсем не та, что была прежде.
— Она?! — воскликнул Гарион.
— А вы этого не знали? — угрожающе прошипела
королева-змея. — Тогда твое колдовство — это чепуха, Полгара. Ты даже не
почувствовала, что твой враг — женщина? И ты даже не поняла, что уже встречала
ее?
— О чем таком ты говоришь, Салмиссра?
— Бедная, дорогая Полгара. За долгие века твой острый
ум покрылся паутиной. Ты действительно думала, что вы с Белгаратом —
единственные в мире, кто может менять свою естественную форму? Птица-дракон, с
которой вы встретились в горах над Арендией, выглядит совсем иначе, когда
принимает свою естественную форму.
Дверь Тронного зала открылась, и вернулся Исас, неся в руке
документ с восковой печатью.
