Все сели за каменный стол, потом пришел слуга с подносом, на
котором стояли бокалы из полированного хрусталя и пара сосудов жгучего улгского
напитка.
— А теперь рассказывайте, что произошло, —
произнес священный предводитель улгов.
Белгарат налил себе бокал, а затем кратко поведал о событиях
нескольких последних месяцев — об убийстве Бренда, попытке посеять рознь среди
алорийцев, о военной кампании против оплота последователей Медвежьего культа —
Ярвиксхольма. Слуги принесли подносы со свежими фруктами и овощами и дымящимся
мясом, только что снятым с вертела.
— Потом, — продолжал Белгарат, — примерно в
то же время, когда мы брали Ярвиксхольм, кто-то проник в детскую комнату
ривской цитадели и похитил принца Гэрана из его кроватки. Вернувшись на Остров,
мы выяснили, что Шар готов вести нас по следам похищенного принца — во всяком
случае, пока Шар будет находиться на сухопутье. И он повел нас на запад
Острова, где мы встретили черекских фанатиков. На допросе они рассказали, что
приказ о похищении исходил от нового вождя Медвежьего культа — Ульфгара.
— И это оказалось неправдой? — понял
проницательный старик.
— Неправды в этом было больше, — ответил Шелк.
— Они и сами не знали, что лгут, вот в чем дело, —
продолжал Белгарат. — Все было тщательно подготовлено, и их рассказ
выглядел весьма правдоподобным — особенно если учесть, что мы были уже в
состоянии войны с Медвежьим культом.
Как бы то ни было, мы затеяли кампанию против последнего
оплота культа — Реона, это в северо-восточной Драснии. И вот после того, как мы
взяли Реон и захватили в плен Ульфгара, правда стала выплывать наружу. Ульфгар
оказался на самом деле маллорейским гролимом, звался Хараканом и не имел абсолютно
никакого отношения к похищению. Настоящим же виновником была таинственная
личность по имени Зандрамас, — помнишь, я говорил тебе о Зандрамас
несколько лет назад. Я точно не знаю, какую роль играет в этом Сардион, но по
какой-то причине Зандрамас хочет принести похищенного ребенка в место,
указанное в Мринских рукописях, — Место, которого больше нет. Урвон тщетно
пытается помешать этому и послал своих слуг сюда на Запад, чтобы те убили
ребенка и предотвратили задуманное им.
— У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, откуда надо
начинать поиск? — спросил Горим.
Белгарат пожал плечами.
— Есть пара наметок. Мы вполне уверены, что Зандрамас
покинул Остров Ветров на борту найсанского судна, поэтому оттуда мы и хотим
начать. Мринские рукописи говорят, что мне суждено разгадать тайны и найти
дорогу к Сардиону, и я вполне уверен, что, когда мы найдем Сардион, Зандрамас и
ребенок окажутся неподалеку от него. Может быть, я сумею отыскать какой-то
намек в тех Пророчествах — вот только удалось бы заполучить неискаженный
экземпляр.
— Похоже, к этому имеют отношение и келльские
прорицательницы, — добавила Полгара.
— Прорицательницы? — удивленно произнес
Горим. — Раньше они таковыми не были.
— Я знаю, — ответила Полгара. — Одна из них,
молодая женщина по имени Цирадис, явилась нам в Реоне и дала некоторые
дополнительные сведения и кое-какие советы.
— На них это очень не похоже.
— Я думаю, дело идет к окончательному выяснению
отношений, — высказался Белгарат. — Мы были целиком захвачены
поединком между Гарионом и Тораком и упустили из виду, что по-настоящему
сразиться должны Дитя Света и Дитя Тьмы. Цирадис сказала нам, что это будет
последнее противостояние и все решится раз и навсегда. Я подозреваю, что именно
поэтому и вышли на свет келльские прорицательницы.
Горим нахмурился.
— Никогда не подумал бы, что их могут озаботить дела
других людей, — произнес он в тяжелом раздумье.
— А кто они, эти мастерицы прорицания, святой
Горим? — тихим голосом поинтересовалась Сенедра, удивленно взглянув при
этом на старца.
— Они, считай, почти наши братья и сестры, —
просто ответил он.
Вид Сенедры по-прежнему выдавал ее переживания.
— После создания богами рас настало время разбирать
их, — продолжал объяснять Горим. — Рас было семь — по числу богов.
Алдур же решил не брать никого, и это означало, что одна из рас осталась
неизбранной и без бога.
— Да, это все я слышала, — сказала Сенедра,
кивнув.
— Все мы были частью одного народа, — продолжал
Горим. — Улги, мориндимцы, карандийцы на севере Маллореи, мельсенцы далеко
на востоке и далазийцы. Мы были ближе к далазийцам, но когда пошли дальше в
поисках бога Ула, они уже обратились к небу в попытке научиться читать по
звездам. Мы попытались призвать их быть с нами, но они не согласились.
— И вы после этого утратили все связи с ними,
да? — спросила Сенедра.
— Почему-то некоторые из их светил-прорицателей пошли с
нами, но они не говорят, что их побудило к этому. Мастера прорицания очень
мудры, ибо через видения им открывается прошлое, настоящее и будущее и, что еще
важнее, значение тех или иных событий.
— И все они женщины?
— Нет, есть и мужчины. Когда их посещает видение, они
обычно завязывают глаза, чтобы внешний свет не мешал внутреннему. С
прорицателем, он это или она, всегда следует немой человек — его сопровождающий
и охранник. Они в паре навечно.
— А почему гролимы так их боятся? — внезапно
спросил Шелк. — Я несколько раз бывал в Маллорее и видел, что маллорейские
гролимы зеленеют, стоит им только услышать о Келле.
— Я так думаю, что далазийцы приняли меры, чтобы
держать гролимов подальше от келльцев. Это связано с их учением, а гролимы
нетерпимы ко всему неангараканскому.
— А какая цель у всех этих прорицателей, о
святой? — спросил Гарион.
— У далазийцев не одни только прорицатели,
Белгарион, — ответил Горим. — Они занимаются всеми видами чародейства
— некромантией, волшебством, черной магией, колдовством и еще многим. Похоже,
никто, кроме самих далазийцев, не знает, в чем их цель. Но в чем бы она ни
состояла, они ей твердо привержены — и те, которые в Маллорее, и те, что здесь,
на западе.
— На западе? — Шелк от удивления замигал
глазами. — Я и не знал, что здесь есть далазийцы.
Горим утвердительно опустил голову.
